Поцелуй смеющегося Будды

Снова показали мою фотографию, и я вспомнила ее: это мы с Борюсиком и Лехой сфотографировались у входа в отель. Правда, моих боссов заботливо «отрезали», а меня здорово увеличили. Я восхитилась собственной прозорливостью и предусмотрительностью. Прозорливость моя выражалась в том, что я предполагала свое появление в качестве главной сенсации, ну а предусмотрительность — что предприняла все возможное, чтобы меня не узнали. Здесь даже не было необходимости надвигать бейсболку поглубже, потому что было темно, накурено, да и публика состояла из одних китайцев (полагаю, что для китайцев все европейцы на одно лицо). Немного боялась я лишь официанта: чем черт не шутит, вдруг ему приспичит повнимательнее на меня посмотреть. Не приспичило, у парня было много работы. Он небрежно положил на край стола книжечку со счетом и побежал дальше. Я расплатилась, оставив на чай ровно столько, сколько полагалось. Я бы с удовольствием вообще не оставляла — несмотря на то что я стала обладательницей настоящего сокровища, финансы мои находились в плачевном состоянии, а драгоценность, спрятанная в желудке, пока не сделала меня миллионершей. Но в этом случае официант меня запомнил бы, а это совершенно не входило в мои планы.

Итак, я снова оказалась на улице. Бриллиант по-прежнему стоял буквально камнем в горле. Я купила бутылку «Севен ап», это облегчило мой и без того тощий кошелек еще на несколько долларов. Вода показалась мне необыкновенно вкусной, к тому же камень явно начал экскурсию по моему пищеварительному тракту. Я выбросила бутылку, прислушалась к своему желудку, удовлетворенно кивая, и… задумалась над тем, что же делать дальше.

Идти в другой бар? Ха! Мой самолет вылетает только через три дня, и мне нужно как-то растянуть на это время всю имеющуюся у меня наличность. А такими темпами я растрачу все за одну ночь, да и спать хочется ужасно.

Сначала я вспомнила уютную кровать в гостиничном номере, потом раскладушку, на которой мне приходилось спать, когда я приезжала к прабабушке в деревню. Раскладушка была старая, продавленная, поэтому ездить в деревню я не любила. Только сейчас я осознала, как была тогда не права. Через тридцать минут я уже вдохновенно мечтала о сеновале.

Господи, как же я могла забыть — ведь где-то здесь неподалеку живет Стивен! Хоть какая-то родная душа. Я пустила слезу умиления и размечталась о том, как окажусь в постели. Меня не смущало даже то, что скорее всего вместе со мной в постели окажется и Стив. Но, в конце концов, меня не убудет, а потом, я так хочу спать, что вряд ли что-то почувствую. Как хорошо, что я захватила его визитку. Так, где она? Адрес мне ни о чем не говорил, но теперь, когда замаячила перспектива горячего душа, еды и постели (не скажу чистой — уж больно неопрятным было жилище Стива, но, кажется, в гостиной был премиленький диванчик), я могла позволить себе такую роскошь, как такси. Отчаянно ругая себя за то, что не вспомнила о Стивене раньше и столько времени (и денег) потратила впустую, я подняла руку. Такси появилось почти сразу, я сунула водителю в нос визитку той стороной, которая была написана иероглифами, водитель взглянул, покивал, и мы поехали.

Доехали быстро, минут за пятнадцать. Как ни странно, дом Стива я узнала сразу, хотя побывать в нем мне удалось лишь однажды, да и то поздно ночью. Помнится, внизу должен сидеть консьерж. Черт, у этих память на лица профессиональная, да и делать ему в этом районе особо нечего — дом приличный, скандальных жильцов нет, так что, скорее всего, сидит, касатик, и смотрит целыми днями телевизор, тем более что сегодня (спасибо мне!) местные новости очень даже интересные.

Целую минуту я колебалась у входа, но альтернатива в виде ночлега под кустом придала мне решимости.

Консьержа в кабинке не было.

«Повезло», — подумала я. Если бы у меня хватило ума заглянуть в окошко, я бы поняла, что «повезло» мне очень относительно. Подойдя к лифту, я только собралась нажать на кнопку, как на табло замигали огоньки, показывая, что машина движется вниз. Наверное, кто-то из жильцов собрался на вечерний моцион.

Почему-то меня охватила паника. Я опрометью кинулась к лестнице, которой почти никто не пользовался (не помню, упоминала я или нет, но Стив жил в небоскребе). Перепрыгивая через ступеньки, я мчалась наверх, как будто за мной гналась стая представителей «триады», требуя немедленно поднять руки, сдаться и вернуть им бриллиант. Около квартиры Стивена я притормозила и немного отдышалась. Звонок на дверях был старомодный и очень красивый. Впрочем, это был даже не звонок, а выполненная из меди голова льва, держащего в пасти массивное кольцо. Вот этим кольцом и следовало постучать в дверь. Я изобразила на лице самую обаятельную из своих улыбок, набрала в грудь побольше воздуха, решительно взялась за кольцо и постучала. Видимо, силой меня Господь не обделил, потому что от моего стука дверь медленно открылась.