Поцелуй смерти

Уитни по привычке улыбнулась. Гигантская картина маслом завораживала и была по меньшей мере в два раза больше стены ее маленького коттеджа. Полотно испещряли красные и ядовито–зеленые полосы. Огромный кобальтовый синий глаз, расположенный сбоку, казалось, следил за каждым движением Уитни.

– Кто художник?

– Владимир. У него длинная непроизносимая русская фамилия, поэтому он известен только по имени. Один из самых успешных художников в этом направлении.

От огромного глаза Уитни бросало в дрожь, но она ничего по этому поводу не высказала. Сегодня утром, когда она загружала собак во внедорожник, ненароком взглянула на окна второго этажа особняка. На секунду ей показалось, что шторы колыхнулись. И вот теперь она представляла Адама Хантера, как будто его пронзительные голубые глаза стали одним оком, уставившимся на нее через крохотный зазор между шторами. Точно так же как преследующий глаз на картине.

– Вы еще хоть на ногах держитесь? – сказала Триш. – Сколько собак вы сегодня выгуляли?

– Одиннадцать. Но трех надо было лишь ненадолго вывести на улицу, а затем я передала их грумерам (Грумер – специалист по уходу за собаками и кошками. – Прим.пер).

По белому мраморному полу Уитни проследовала за Триш в уголок для отдыха, где стояли черный кожаный диван и два кресла, в одно из которых и опустилась, стараясь не пролить кофе.

Триш села на диван и скрестила длинные ноги:

– Что–нибудь слышно от бывшего мужа?

Уитни покачала головой:

– Нет, но он прислал документы. Не вижу причин не подписывать…

– Пусть их сначала просмотрит юрист.

– Конечно.

Уитни и сама планировала обратиться к адвокату, но поведение Триш выглядело немного властным.

– Миранда как раз вышла замуж за адвоката. Думаю, его фирма может проверить мои бумаги и…

Она осеклась, прежде чем проговорилась, что собиралась попросить, чтобы счет за услуги ей прислали попозже. Триш, должно быть, догадалась, что у нее мало денег, но гордость не давала Уитни признаться, насколько плачевно ее материальное положение.

Триш опустила чашку с кофе на пластиковый журнальный столик в форме куба, стоявший рядом с диваном:

– Миранда вышла замуж за местного адвоката?

Уитни немного заколебалась, вспомнив, что этот известный адвокат не хотел, чтобы его клиенты узнали про медовый месяц.

– Это большой секрет.

Триш наморщила лоб. Уитни не видела ни одной причины, мешавшей все рассказать знакомой. Все равно Миранда скоро вернется и даст пышный прием. И тогда весь город узнает о ее браке.

– Миранда замужем за Бродериком Бэбкоком.

Триш так усиленно заморгала, словно ей в глаз попала соринка:

– Вы шутите?

Уитни заерзала на месте, ей было неловко обсуждать дела Миранды. Если двоюродная сестра захотела бы все рассказать Триш, то в ее распоряжении было достаточно возможностей сделать это. Не следовало раскрывать секрет, но что–то подталкивало Уитни довериться Триш.

– Обещайте мне, что никому не расскажете. Рик не хочет, чтобы его клиенты узнали, почему его нет в городе.

– Я ничего не расскажу.

Уитни ждала, что Триш продолжит, но та смотрела на нее, словно она рисунок с детскими каракульками, внезапно появившийся на стене ее галереи.

Наконец, Триш произнесла:

– Я хотела поговорить о вашем бывшем муже. Вы подавали заявление в полицию?

– Нет. Не думаю, что это необходимо. Уверена, как только я подпишу бумаги, то никогда больше о нем не услышу.

– Хорошо. Я все хорошенько обдумала и немного полазила в сети. Знаете, чтобы все проверить.

Уитни кивнула, но не могла понять, почему эта женщина испытывает такой интерес к ее делам. Уж не потрепала ли Триш жизнь?

– Когда я посоветовала вам подать на запретительный ордер… – конец предложения повис в тягостном молчании. – В общем, я вернулась в прошлое, во времена, когда жила в Нью–Йорке. Вспоминала собственные беды.

Триш встала, рассеянно разгладила складки на бежевых льняных брюках, прошла по галерее и посмотрела в окно на проезжавшие мимо машины. Уитни молча корила себя за любопытство. Ее догадка оказалась верна. Новая знакомая волнуется о ее судьбе, потому что пережила нечто подобное.

Двухсекундное молчание.

– Мой муж жестоко со мной обращался, – повернувшись, призналась Триш.

– Мне жаль. – Избитая фраза вырвалась прежде, чем Уитни успела придумать что–нибудь получше. – Что именно произошло?

Триш вернулась на свое место, и на мгновение Уитни подумала, что она ничего не ответит. Когда та заговорила, каждое последующее слово звучало все слабее и слабее. Конец фразы она почти прошептала.

– Примерно через год после нашей свадьбы Картер ударил меня во время ссоры. Конечно же, он сразу раскаялся. Он постоянно извинялся и клялся, что любит меня больше жизни.

Уитни слышала подобные истории в интервью по телевизору, но это совершенно другое дело. Она лично знала жертву и не могла не задуматься о Райане. Их отношения совершенно другие. Теперь она вспомнила, как Райан оскорбил ее в конце второго года супружеской жизни. До вчерашнего дня он никогда не поднимал на нее руку. Ему это и не нужно, бывший муж умеет причинить ей боль одними только язвительными замечаниями.