Поцелуй со вкусом манго

— О диких лесных обитателях? — переспросила Мона, учуяв свежую сплетню.

Тетя Эми вкратце поведала об их спасении во время ливня.

— И вы провели всю ночь в их лагере? — изумленно ахнула Мона.

— И даже остались живы, — сухо ответила Софи. — Среди них есть люди, которые собираются работать в Индии.

— Интересно, кто-нибудь из них поедет в Ассам? — спросила Тилли. — Кларри это заинтересовало бы. Они с Уэсли помогали оплатить обучение на лесника своему молодому приятелю-индийцу.

— Индийцу? — нахмурилась Мона. — Это еще зачем?

— Он внучатый племянник ее бывшего слуги или кого-то в этом роде. Воевал во Фландрии.

— Среди студентов из Эдинбурга тоже есть индиец, — сказала тетя Эми. — Его зовут Рафи Хан. Это мусульманское имя.

Тилли отрицательно покачала головой.

— Нет, это не он. Но мы спросим у Кларри, когда она приедет на день рождения.

— Господи боже! — воскликнула Мона. — Давайте прекратим разговор о лесных обитателях и об индийцах, пока не пришла наша мать.

Она позвонила в колокольчик, чтобы кухарка унесла поднос с чайной посудой.

— А ты, Тилли, лучше помоги Софи сменить мокрую юбку и застирать ее, пока пятно не въелось в ткань.

Подружки тут же вскочили, пользуясь возможностью сбежать наверх.

***

В спальне Тилли царил беспорядок. Повсюду лежали книги и альбомы для почтовых марок. Старый детский столик был завален конвертами и стопками не разобранных и не разложенных по кляссерам марок.

— Джонни прислал мне индийские. А еще он дружен с капелланом из Австралии, который тоже будет собирать для меня марки. Я так скучаю по Джонни!

Вздохнув, Тилли упала на кровать.

— Некому за меня вступиться, когда мама с Моной ко мне придираются.

Софи сняла юбку.

— Придется надеть бриджи. У меня с собой только эта юбка и платье для твоего дня рождения.

Она стала отмывать пятно холодной водой из умывальника.

— Так ты, значит, собираешься навестить Джонни?

— Возможно, мне придется это сделать, — неожиданно печальным голосом ответила Тилли, пожимая плечами.

— Что ты хочешь этим сказать?

Тилли снова принялась накручивать локон на палец. Этот признак ее волнения был хорошо знаком Софи.

— Ну, выкладывай.

Отложив юбку, Софи уселась на кровать рядом с кузиной.

— Я не могу говорить об этом до дня рождения.

— Мне-то ты можешь все рассказать, — подбодрила ее Софи. — Ты же знаешь — я никому не проболтаюсь.

— Мама собирается переехать к Моне, — сказала Тилли, ссутулившись.

— Да, ты писала мне об этом. Но это же только на лето?

— Нет, — покачала головой Тилли. — Навсегда. Мама продает дом. Я вызвалась быть домработницей, готовить еду, если это позволит маме здесь остаться, но Мона с Уолтером сказали, что об этом не может быть и речи и что я все равно не справлюсь.

— Нет, ты справишься!

— Все хуже, чем я думала, — покачала головой Тилли. — У нас долги. На обучение Джонни пришлось истратить все сбережения нашей матери. Уолтер говорит, что, продав дом, мы сможем их погасить и останется еще немного на приличную жизнь.

— А как же вы с Джейкобиной?! — воскликнула Софи. — Это и ваш дом тоже.

— Теперь уже нет. И Джейкобина, в отличие от меня, не возражает. Ей нравятся горы Северной Шотландии, а жизнь в городе совершенно ее не привлекает.

Софи видела, как увлажнились глаза Тилли. Она обняла подругу за пухлые плечи.

— Не переживай, все не так уж и плохо. Данбар — хороший город, и мы будем даже ближе друг к другу.

Тилли замотала головой.

— Мона смогла убедить маму, что меня лучше отправить в Индию, к Джонни с Хеленой, что там у меня будет больше возможностей выйти замуж. Мона не хочет, чтобы я была для них обузой в Данбаре.

— Она хвасталась тем, как прекрасно идут дела у ее Уолтера, — презрительно фыркнула Софи.

— Мона просто хорохорится, — сказала Тилли, подняв на подругу горестный взгляд. — После войны дела у фермеров идут неважно.

— И что же ты собираешься делать? — спросила Софи.

Тилли нахмурилась.

— Конечно, мне хочется снова повидать Джонни… Но я даже не знаю, что хуже: выйти замуж за кого-то, кого я едва знаю, или остаться в старых девах и вернуться к маме и Моне неудачницей.

— Дорогая Тилли! — воскликнула Софи. — Готова поспорить, молодые офицеры в Пинди будут стоять в очереди, чтобы добиться твоей благосклонности. Ты самая милая, самая добрая девушка, какую я только знаю.

Тилли вспыхнула, борясь с желанием улыбнуться.

— Ерунда.

— Нет, не ерунда, — возразила Софи. — А если ты не найдешь достойного кавалера, ты всегда сможешь вернуться и жить у нас с тетей.

— Правда? — просияла Тилли.

— Разумеется.

У Тилли задрожал подбородок и скатилась слезинка по щеке.

— О лучшей подруге я не могла и мечтать, — сказала она сдавленным голосом, и девушки крепко обнялись.

Глава четвертая

Войдя в «Чайную Герберта», Софи была поражена буйством красок, казавшихся особенно яркими после серых пыльных улиц западной окраины Ньюкасла. Помещение было украшено разноцветными лентами и китайскими фонариками; на столах, покрытых накрахмаленными белыми скатертями, стояли вазы с цветами и блюда с лакомствами: сэндвичами, фруктовыми пирожными и ломтями шоколадного торта, который Тилли любила больше всего.