Поцелуй со вкусом манго

Иногда я езжу с Тэмом в другие лесные хозяйства и мы ставим палатку или селимся в лесных бунгало (в Лахор я не езжу, потому что в городе сейчас слишком жарко). Я знаю, что эти места далеко от Ассама, но тем не менее они все чаще заставляют меня вспоминать о своем детстве. У меня остались смутные воспоминания о том, как мой отец ходил на охоту, а мать играла в теннис. Ты еще не спрашивала Джеймса, что он помнит о моих родителях? Так хочу увидеть крошку Джейми! Возможно, мы сможем получить небольшой отпуск в конце года и тогда приедем к вам. Хочу когда-нибудь побывать в поместье Оксфорд, там, где прошло мое детство. Сохранилась ли усадьба Дунсапи?»

Тилли понимала, как жаждет Софи добыть хоть какую-то информацию о своем прошлом. Сидя в тот вечер на веранде, она прочла письмо Джеймсу.

— Я не очень хорошо знал Логанов, — буркнул он. — Я тогда был юнцом, начинающим свой путь в Оксфорде. Билл Логан был старшим управляющим, опытным работником.

— А мать Софи? Какой была она?

Джеймс в ответ лишь пожал плечами.

— Она была похожа на тетю Эми? — не отставала Тилли.

— Она была симпатичнее Эми Андерсон, — хмыкнул Джеймс.

— Значит, она больше похожа на Софи?

— Пожалуй, да. — Джеймс замялся. — Софи похожа на свою мать.

— На свадебной фотографии она красавица, — задумчиво сказала Тилли. — Готова поспорить, мама Софи пользовалась успехом у плантаторов, когда Билл Логан привез ее в Оксфорд.

— Он был настоящим собственником, — проворчал Джеймс. — Стоило какому-нибудь мужчине посмотреть на нее…

Тилли взглянула на мужа с удивлением.

— Джеймс, ты покраснел. Надеюсь, ты не давал Биллу Логану повода ревновать?

Она пошутила, но Джеймс ответил резко:

— Разумеется, нет. Просто он был чудаком, никому не позволял танцевать с Джесси, когда мы собирались на скачки. Странный был человек.

— Бедная женщина! Какой скучной, наверное, была ее жизнь, — заметила Тилли, наблюдая за тем, как Джеймс потягивает виски. — А где находится эта усадьба Дунсапи? Ни разу не слышала, чтобы говорили о доме Логанов.

— Сейчас там живет Анант Рам. Это в нашем поместье.

— Там, куда мы ездили пить чай?! — воскликнула Тилли.

Джеймс кивнул.

— Но, насколько я помню, то место называют «сторожкой».

— После смерти Логанов название поменялось. Никто не хотел там селиться, и мы сдали дом в аренду Ананту.

— А почему там никто не захотел жить? Логаны ведь умерли не в этом доме?

— Откуда ты это знаешь? — резко спросил Джеймс.

— Софи говорила, что это было где-то в горах.

— Ты же знаешь, как рассуждают люди, — торопливо заговорил Джеймс. — Они полагают, что несчастья передаются так же, как и болезни. Когда все узнали, что Логаны умерли от лихорадки, над их домом словно нависло проклятье. К тому же здоровье Билли Логана перед смертью ухудшилось. Анант приводил местного колдуна, чтобы совершить обряд изгнания злых духов или тому подобную чепуху.

— Бедняжка Софи! Потерять в детстве родителей и дом — какое горе, — вздохнула Тилли. — А что стало с ее няней?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — спросил Джеймс, пристально глядя на нее.

— Софи помнит, что няня бросила ее как раз тогда, когда она была нужна ей больше всего.

Джеймс пригубил из стакана.

— Когда мы ее нашли, мы задались тем же вопросом.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Тилли. — Ты тоже был в горах? Это ты обнаружил, что Логаны?..

— То был какой-то чиновник, случайно там оказавшийся, или кто-то из слуг — я уже не помню, — уклончиво ответил Джеймс. — Когда меня вызвали, я был на плантациях.

— Господи боже! Сколько же Софи пробыла со своими умершими родителями без сбежавшей няни?

— Недолго.

— Откуда ты это знаешь?

— Тилли! — взмолился Джеймс. — Хватит меня допрашивать. Поверь мне, бессмысленно ворошить прошлое, это тебя только огорчит. И Софи тоже лучше прекратить поиски. Ей следует оставить прошлое в покое и жить дальше.

— Она и так строит новую жизнь.

— Вот и хорошо. Не поощряй ее интереса к обстоятельствам гибели ее родителей.

Он встал.

— Ну, идем ложиться спать.

Джеймс протянул жене руку.

— Если ты собираешься сбежать от меня на весь следующий месяц, то я хочу взять все, что можно, от нашей последней ночи.