Поцелуй святого Валентина

— Итак, Настя. — Голос милиционера звучал мягко. — В маске вчера и сегодня были вы, а остальное… валентинки, угрозы…

— Нет, честно. Только маска. Вы верите мне?

Капитан кивнул, и Настя убежала, по пути ударившись о косяк.

— Ну? — мрачно спросил у меня Денис Борисович, едва она скрылась.

— За что она его так любит? — вырвалось у меня.

— Настоящий мужчина, — иронически прокомментировал Полухин. — Супермен. Говорят, гигант секса. Впрочем, последнее тебе лучше знать.

— Представьте себе, не знаю и знать не хочу. Поэтому он меня и бросил.

— Кавалер барышню хочет украсть, — неожиданно пропел Денис Борисович басом. Я оторопела, а он поспешно вернулся к делам. — Мне сразу казалось, Натка, что маска вампира и убийства — вряд ли дело рук одного человека. Маска — уж больно глупо. Маневр безумно влюбленной женщины.

— Так может, угрожала и стучала все-таки тоже Настя?

— К сожалению, вряд ли. Нелепо признаваться в одном и скрывать другое. Валентинки, угрозы и странные стук — это, боюсь, особая статья. Слушай, ты не покормишь меня ужином? Страшно хочется есть.

— Ох, — спохватилась я, — у меня в прихожей пакет с едой, я как раз сегодня купила. Но там только такое… быстрого приготовления.

— Именно об этом я и мечтаю — о быстром приготовлении, — подтвердил Полухин. — Чем быстрее, тем лучше.

Бросив на сковородку блинчики и нарезая колбасу, я сочувственно спросила:

— Вам дома-то не достанется, что так долго работаете? Тем более, воскресенье.

— Мама привыкла.

— Ну, мама конечно. Я боялась, жена и дети.

— Жена и сын давно живут в другой семье, с более разумным отцом.

— А чем это вы неразумный? — обиделась я. — Совсем наоборот. Настю вон сегодня поймали, и вообще…

— Кавалер барышню хочет украсть, — снова пропел Денис Борисович и добавил: — Разумный уже несколько лет как ушел из органов в одно коммерческое предприятие, где деньги сотрудникам отсчитывают не в неких загадочных МРОТах, а в любимых народом убитых енотах. В смысле, у.е.

— Но вам хоть с сыном видеться разрешают?

— Все очень культурно, Натка, как в лучших домах Филадельфии. Дружим семьями. Надеюсь, эти блинчики с мясом?

— Денис Борисович, — обратилась я, когда мы приступили к чаю. — Объясните мне все-таки, а? Ну, хорошо, Настя сегодня сказала нам правду. В том смысле, что убивала, стучала и посылала валентинки не она. А кто все-таки? И зачем? Андрей? Олег? Хотя нет, ведь алиби на вчерашний день теперь неважно. Меня пугала Настя, а вовсе не маньяк. Значит, подозреваются снова все, так?

— Настя пугала маской, а кто-то параллельно стучал и скрежетал. Ты пользуешься удивительной популярностью, не находишь?

— Среди маньяков — точно. А может, стук не имел ко мне отношения?

Строители какие-нибудь работали.

— Очень трудолюбивые попались строители. В десять вечера старательно стучали, причем и у больницы, и у твоего дома. А с угрозами тебе названивали тоже строители?

— Ну, так кто? — не выдержала я. — Уж я-то имею право знать.

— Интуиция подсказывает мне, что больше звонков не будет. Стуков, впрочем, тоже. Но береженого бог бережет. Завтра опять собираешься в больницу?

— Конечно. Сперва схожу на занятия, а потом туда.

— Позвони мне за полчаса до ухода, я подъеду и отвезу тебя на машине домой. Это проще всего.

— А проследить опять не хотите? — оживилась я. — Вдруг поймаем того, кто стучит?

— На пустую удочку попадается только очень глупая рыбка, Натка. Нет, проследить я не хочу, хочу проводить тебя до дому. Со школьных лет не занимался подобными вещами. У тебя есть портфель?

— А может, виновата Камила? — перебила я. — Ира говорит, она ведет себя странно. Она ведь сегодня вам звонила, да?

— О, чуть не забыл, — спохватился Денис Борисович. — Вот тебе мобильник, который ты у нее оставила. Камила ведет себя странно? И что, вы с Ирой до сих пор не поняли, почему?

— Нет. А почему?

— Натка, а где твои африканские косички? Я по ним соскучился.

— Надоели, и я состригла. Вы почему не отвечаете?

— Не думаю, что Камила это одобрила бы. Соображайте сами, девушки, тут как раз ваша стихия.

— Вот нарочно не буду соображать, раз вы так! — возмутилась я. Ну, чего он издевается? Сам наверняка все знает, а я должна мучиться!

Полухин засмеялся.

— Вы что? — пробурчала я.

— Мне сегодня показалось, что ты сильно повзрослела, Натка. Очень сильно. Слава богу, это не так. Ты повзрослела, конечно, но не до конца. — Он вдруг стал серьезным. — Надеюсь, твоя подруга не считает, что во взаимоотношениях с мужчиной полезна полная откровенность? Это не так. Намекни ей как-нибудь деликатно. Она хорошая девочка.

Мне почему-то показалось, что я читаю мысли собеседника. «Ты повзрослела, конечно, но не до конца. До конца повзрослела твоя подруга, и я знаю, почему, мне сказали в больнице диагноз. А Димке этого диагноза лучше не знать. Но ведь она хорошая девочка и считает своим долгом говорить правду».

— Ей уже намекнули, — вздохнула я. — Но она решает все сама.