Поцелуй тьмы

Но недостаточно близко. В одной из ниш залегли в ожидании еще три стригоя. Нам они позволили пройти. Все произошло почти мгновенно, никто не успел среагировать вовремя. Один стригой схватил Селесту и потянулся клыками к ее щеке. Я услышала придушенный крик и брызнувшую во все стороны кровь. Второй стригой погнался за госпожой Кармак, но моя мать с силой оттолкнула ее вперед, к выходу.

Третий стригой схватил Дмитрия. За все время, что я знала Дмитрия, ни разу не было такого, чтобы он замешкался, всегда оказывался быстрее и сильнее любого другого. Но не сейчас. Стригой застал его врасплох, и этого незначительного преимущества оказалось достаточно.

Я смотрела, не в силах оторвать взгляда. Это был тот самый светловолосый стригой, который разговаривал со мной во время боя. Он схватил Дмитрия и потянул его к земле. Они сцепились, сила против силы, и потом клыки вонзились в шею Дмитрия. Взгляд красных глаз на мгновение встретился с моим.

Я услышала крик — на этот раз свой собственный.

Моя мать рванулась на помощь, но потом появились еще пять стригоев. Начался хаос. Я больше не видела Дмитрия, не знала, что происходит с ним. Мать заколебалась, решая, что делать — бежать или сражаться. И потом, с выражением сожаления на лице, помчалась дальше к выходу. Я же, напротив, попыталась вбежать внутрь, но кто-то схватил меня. Это оказался Стэн.

— Куда ты, Роза? Их там слишком много.

Он не понимал? Там был Дмитрий. Я должна добраться до Дмитрия.

Наружу вырвались моя мать и Альберта, они буквально тащили госпожу Кармак. Преследовавшая их группа стригоев вынуждена была остановиться на границе гаснущего света. Я все еще пыталась вырваться из рук Стэна. У него и самого хватало сил, чтобы удерживать меня, но мать бросилась ему на помощь и потащила меня прочь.

— Роза, нужно убираться отсюда!

— Он там! — закричала я, изо всех сил пытаясь освободиться. Как это получалось — что я, способная убить стригоя, не могла вырваться из рук этих двух? — Дмитрий там! Нужно вернуться за ним! Мы не можем бросить его!

Впав в истерику, я кричала сбивчиво, многословно. Мать с силой встряхнула меня и притянула к себе.

— Он мертв, Роза! Мы не можем возвращаться туда. Солнце сядет через пятнадцать минут, они только того и ждут. Мы, может, даже не успеем добраться под защиту магических колец до наступления темноты. Сейчас важна каждая секунда…

Я видела собравшихся у выхода стригоев, их красные глаза мерцали в предвкушении. Они заполняли все отверстие выхода — десять, а может, и больше. Мать была права. Учитывая их скорость, даже нашего пятнадцатиминутного преимущества может оказаться недостаточно. И все равно я не могла сделать ни шагу, не могла оторвать взгляд от пещеры, где остался Дмитрий, а с ним и половина моей души. Это немыслимо — чтобы он был мертв. Но если это так, то, конечно, и я умру тоже.

Мать дала мне пощечину, и боль вывела меня из ступора.

— Беги! — закричала она мне. — Он мертв! Что, хочешь разделить его участь?

Я увидела выражение паники на ее лице — паники из-за того, что я, ее дочь, могу погибнуть. Я вспомнила слова Дмитрия о том, что он скорее умер бы сам, чем допустил бы мою смерть. Если я буду и дальше тупо стоять здесь и позволю стригоям добраться до меня, то обману ожидания их обоих.

— Беги! — снова закричала она.

И я побежала, почти ничего не видя из-за слез.

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Следующие двенадцать часов были самыми долгими в моей жизни.

Наша группа вернулась в кампус, хотя почти всю дорогу пришлось бежать — что было нелегко, учитывая, сколько среди нас было раненых. Все время я чувствовала тошноту — стригои, видимо, были совсем рядом. Тем не менее, они не догнали нас, и, возможно, мое состояние просто объяснялось тем, что произошло в пещере.

Как только мы оказались под защитой магических колец, обо мне и других новичках тут же забыли. Мы находились в безопасности, а у взрослых было много других дел и тревог. Все пленники оказались спасены — все, кто уцелел. Как я и опасалась, стригои решили съесть одного почти сразу же. Выходит, мы спасли двенадцать человек. И потеряли шестерых стражей — включая Дмитрия. Не такое уж плохое соотношение, учитывая, с каким большим количеством стригоев мы столкнулись, но, если применить метод простого вычитания, получалось, что мы спасли всего шестерых. Стоила ли того гибель этих стражей?

— Взгляни на это по-другому, — говорил мне Эдди, когда мы шли в больницу. Всем, и пленникам, и участникам рейда, было приказано пройти осмотр. — Вы не просто спасли эти жизни. Вы убили почти тридцать стригоев плюс тех, которые погибли в кампусе. Подумай обо всех тех, кого они могли убить. Можно считать, вы спасли сотни жизней.

Рациональная часть меня понимала, что он прав. Но какая может быть рациональность, если Дмитрий, возможно, мертв? Это эгоистично, но в тот момент я готова была обменять все эти жизни на одну-единственную — его. Хотя сам он ни за что на это не согласился бы, уж я-то его знала.