Поцелуй тьмы

Клянусь, у него на лбу вздулась и пульсировала вена. Думаю, он единственный здесь был так же огорчен, как и я. По крайней мере, он единственный (помимо меня) не скрывал своих эмоций. Остальные сидели с бесстрастным выражением на лице, но, с другой стороны, никто из них не был свидетелем происшедшего. На месте Стэна я, может, тоже предположила бы самое худшее.

— Сплоховала! К тебе это не относится, потому что «сплоховала» означает, что ты делала хоть что-то!

— Ладно. Я замерла. — Я с вызовом посмотрела на него. — Почему это нельзя рассматривать как «сплоховала»? Сломалась под давлением обстоятельств и плохо соображала. Просто оказалась не готова. Настал тот самый момент, и я запаниковала. Такое все время случается с новичками.

— С новичками, которые уже убивали стригоев? — спросил Эмиль.

Он был из Румынии и говорил с более заметным акцентом, чем Дмитрий, но у него получалось не так мило.

— Что-то не верится.

Я пробежала сердитым взглядом по их лицам.

— Ага, понимаю. Ожидается, что после одного-единственного случая я стала экспертом по стригоям. Не могу запаниковать, или испугаться, или еще что-то в этом роде? Что ж, это имеет смысл. Спасибо вам. Справедливо. По-настоящему справедливо.

Я откинулась в кресле, скрестив на груди руки. Впрочем, лишний раз демонстрировать вызов не было нужды, чего-чего, а этого и так хватало.

Альберта вздохнула и наклонилась вперед.

— Мы спорим о терминах, а между тем технические детали не отражают сути дела. Важно другое: сегодня утром ты абсолютно ясно дала понять, что не хочешь быть стражем Кристиана Озера. Помнится, ты даже говорила, что делаешь это против воли и что очень скоро мы поймем, какая скверная это идея.

Тьфу! Я действительно говорила это. И о чем только я думала?

— И потом, когда пришло время защиты, — закончила она, — выясняется, что ты полностью проигнорировала свои обязанности.

Я чуть не вывалилась из кресла.

— О чем это вы толкуете? По-вашему, я не защищала Кристиана из мести? Дикость какая-то!

Все трое смотрели на меня, словно чего-то ожидали.

— Всем известно, что ты не склонна спокойно и терпеливо принимать то, что тебе не нравится, — сухо ответила Альберта.

На этот раз я встала, обвиняющим жестом тыча в нее пальцем.

— Это неправда. Я подчинялась всем правилам, наложенным на меня Кировой после нашего возвращения. Тренировалась, сколько было сказано, и соблюдала комендантский час. — Ну, несколько раз я нарушала комендантский час, но ненамеренно и всегда для пользы дела. — С чего бы я стала таким образом ему мстить? Чего я этим добилась бы? Стэ… Страж Альто не причинил бы Кристиану никакого реального вреда, даже бить не стал бы. Единственный результат таких действий — если рассматривать их как сознательные — оказаться втянутой во все это и столкнуться с возможностью отстранения от полевых испытаний.

— Тебе действительно грозит отстранение от полевых испытаний, — решительно заявила Селеста.

— Ох!

Я села, внезапно утратив всю свою дерзость. Несколько мгновений в комнате висело мрачное молчание, а потом за моей спиной заговорил Дмитрий.

— В ее словах есть смысл, — сказал он. — Если бы она хотела выразить протест или отомстить, то нашла бы для этого другой способ.

Сердце громко заколотилось в груди. Дмитрий понимал, что я никогда не прибегла бы к такому способу мести. Он не считал меня слабоумной. Ну, не слишком слабоумной, по крайней мере.

Селеста нахмурилась.

— Да, но после той сцены, которую она устроила сегодня утром…

Дмитрий сделал несколько шагов вперед и остановился рядом с моим креслом. Его близкое присутствие почти успокоило меня. Возникло острое ощущение deja vu — когда прошлой осенью мы с Лиссой вернулись в Академию, директриса Кирова чуть не исключила меня, но Дмитрий вмешался в разговор и убедил ее не делать этого.

— Это косвенное обстоятельство, — заговорил он. — Да, ситуация выглядит подозрительно, но никаких доказательств нет. Отстранить ее от испытания — и, соответственно, лишить возможности закончить школу — чересчур серьезное наказание, особенно в отсутствие полной уверенности.

Члены комитета задумались. Я сосредоточила внимание на Альберте, поскольку она тут обладала наибольшей властью. Мне она всегда нравилась, и всякий раз, когда приходилось иметь с ней дело, она вела себя требовательно, но скрупулезно справедливо. Оставалось надеяться, что это ее свойство никуда не делось. Она поманила Селесту и Эмиля наклониться к ней поближе, и они шепотом обсудили что-то. Альберта кивнула, явно уступая, и двое других вернулись на прежние позиции.

— Мисс Хэзевей, у тебя есть что сказать, прежде чем мы объявим свое решение?