Поцелуй торпеды

– Да я его и не пошлю, – покачал головой Моня. – Не, Витя, я сам с тобой пойду.

– Как ты пойдешь?

– Нормально пойду. Прикид поменяю, и все будет тип-топ. Я в Алуште уже сто лет не был. Да и темно еще.

– Нет, – покачал головой Логинов.

– Да, – сказал Моня. – Иначе не получится, Витя. Мы друг другу должны доверять. Я тебя на встречу с Сундуком брал? Брал. И ты меня возьмешь.

– И откуда ты взялся на мою голову?

– Нам просто суждено было встретиться в этой жизни, Витя, – философски заметил Моня. – Если планиды в кармических плоскостях пересекаются, ниче не попишешь, хоть пукни…

102

Участок сторожил еще довольно молодой татарин. Имя у него для русского языка было сложное, что-то вроде Рифкатульбек, поэтому все приспособились называть сторожа сокращенно – Рифом. В прошлой жизни у Рифа осталась какая-то страстная любовь, из-за которой он вроде даже порвал со своей семьей, а его избранница предпочла другого.

В этой жизни у татарина был узкий клочок каменистого берега, на котором он дневал и ночевал. Но этот берег Риф почитал священной землей предков и готов был защищать насмерть с берданкой, из которой последний раз стреляли еще по сайгакам в Средней Азии, куда татар сослал Сталин.

В общем, лучшего сторожа для участка было не сыскать. Готовил и обслуживал себя Риф сам, а зарплату получал небольшую. Единственное, для порядка его снабдили корпоративным мобильным телефоном, но наговаривал сторож сущие копейки.

Григорий Васильевич позвонил ему на полпути к Ялте. Ответил татарин довольно быстро:

– Да!

– Это Григорий Васильевич!

– Здравствуй, Григор Васильевич! Это Риф!

Называл Кащеева татарин исключительно «Григором» и на «ты». Григорий Васильевич особо не возражал, главное, чтобы Риф службу нес исправно.

– Как обстановка на объекте?

– Все хорошо, Григор Васильевич! Собак накормил, сети проверил. Есть для вас рыбка! Если пришлете водите… – начал было обстоятельный доклад сторож, но Кащеев его перебил:

– Хорошо, я понял! Я к тебе еду! Где-то через пятнадцать минут буду! Так что встречай!

– Хорошо, Григор Васильевич! Уже встречаю!

103

Светало на побережье рано и на удивление стремительно. Из джипа на ялтинской дороге Логинов с Моней выбрались еще в темноте. Спустившись же по нескольким пролетам старой лестницы, Логинов вдруг обнаружил, что уже почти рассвело.

Новую квартиру Горов с Аникеевым сняли неподалеку от набережной, в одном из переулков, ответвлявшихся от улицы Горького. Моня этот район Алушты хорошо знал и предложил Виктору:

– Доведу на раз! Вон туда сворачивай!

Однако Логинов отмахнулся:

– Да тут не «на раз» надо, а с головой! Осмотреться сперва дай!

Моня обиделся. Сунув руки в карманы широченных свободных штанов, в которые он переоделся прямо в джипе, Моня плелся за Логиновым, как Пятачок за заблудившимся Винни-Пухом, и равнодушно поглядывал в сторону рассветного моря из-под надвинутой панамы.

Наконец Логинов, нарезав пару кругов по окрестностям, решился свернуть в нужный переулок. На углу росли кусты. Едва Виктор с Моней поравнялись с ними, как ветки затрещали и путь им преградил малый лет двадцати.

– Короче, пацаны! – качнулся он, выдохнув перегаром. – По пятерке, и я вас не трону! И-ик!

Логинов незаметно оглянулся. Моня, быстро вытащив из карманов руки, оттер его и хищно улыбнулся. Но тут же вдруг пробормотал:

– Блин, я ж на витке… Отоварь его, Вить, и за меня!

– Твою мать, только алкашей не хватало! – вздохнул Виктор, поворачивая голову. – Слышь, парень, отвали, у нас мелкие деньги закончились…

– Не, вы че, на разборку нарываетесь?.. – сжал кулаки парень.

– Ладно! – вдруг смиренно вздохнул Моня. Сунув руку в карман, он быстро извлек оттуда сто баксов и сказал: – Повезло тебе сегодня! Даст бог, еще свидимся! Держи!

Смачно плюнув на купюру, Моня левой рукой прилепил ее на лоб обалдевшего парня, а основанием правой припечатал.

Алкаша как будто снесло атомным взрывом – только подошвы в кустах мелькнули.

Логинов покачал головой:

– Красавец! Ладно, пошли!

Пару минут спустя Виктор наконец отыскал среди дверей нужную. Дом был огромный, как средневековый замок, и представлял собой комплекс пристроек с отдельными входами. Дверь с номером «15» была бронированной, снабженной глазком и звонком. Логинов уже потянулся к нему, как изнутри вдруг донесся приглушенный женский смех. А следом – низкий мужской голос.

Логинова даже передернуло:

– Я убью его!

Он снова протянул было руку к звонку, но в последний миг ее перехватил Моня.

– Не надо никого убивать, Вить! – сказал он. – Это не та хата!

– Как не та?..

– Это «15а», – ткнул пальцем в едва заметный след отколовшейся буквы Моня. – А «15» – вон она!

– Вашу мать!.. – пробормотал Логинов.

104

Рифа не зря выгнали из семьи. Татарин он был неправильный – те собак на дух не переносили, а Риф, наоборот, любил. У ворот, которыми заменили прогнивший военный шлагбаум, «Мицубиси-Паджеро» встретил приветственным лаем целый выводок: пара черно-белых овчарок, один полуротвейлер и еще какое-то лохматое чудище, напоминавшее гигантского пуделя.

– Гав-гав!

– Гау-гау-гав!

– Гау-гау!.. – эхом разнеслось в узком ущелье между горами.