Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)

- Я по тебе очень соскучилась, - влезла Кэтрин. – Обещаю, что как только ты поправишься, мы придумаем мне страшную расплату за твою помощь, - сквозь слезы улыбалась молодая валькирия. – И не вздумай сдаться и уйти, а то я тебя убью. Мне все еще нужна старшая сестра. Обнадежила – придется ей быть, - Гертруда поглаживала уцелевшую Норину руку, всхлипывая, пока подбоченившаяся Кэтрин призывала Элеонору поправляться.

- Ты очень смелая женщина, - Анна погладила щеку Хранительницы. – Мир-за-гранью дал тебе право начать с нуля. Мир живых – прощение. Тебя не ждет Ирманаз, более того, я слышала, что в Германии кое-кто подал инициативу присвоить тебе звание героини войны. Ты первая в мире, кто добровольно сжал ингатус. Это подвиг и я буду рада, когда ты поправишься. Мы гордимся тобой…

- Гордимся и скучаем, - улыбнулась Кэтрин. – Ты третий день спишь. Просыпайся, соня! – она чуть погрустнела. – Прости, Нори, у нас еще уйма дел, а ты дрыхнешь и не помогаешь, но я обязательно загляну к тебе послезавтра и расскажу, как пропал этот гаденыш Матей. И Гарри хочет тебя навестить… Мы тебя любим, - она поцеловала бледный лоб Хранительницы и вместе с Анной вышла из палаты, накидывая капюшон. Гертруда улыбнулась.

- Я уже заказала протез, он будет совсем как настоящая рука, мне обещали. Знаешь, сколько возни у нас с Оливией и Анной было в аврорате? Но они закрыли твое дело, когда во всем разобрались. Так что… Ну как ты бросишь своих барашков в Денбридже без талантливого зельевара, а? Давай-ка поправляйся, к первому сентября ты должна быть на коне… Ты сильная, девочка моя, ты выкарабкаешься. Ты только не сдавайся. Кстати, скажу тебе по секрету – кое-кому очень нравится запах карамели и он сказал, что твои волосы ей и пахнут. И лицо у тебя снова милое и теплое. Все будет хорошо, война закончена… - по ее щеке скатилась слезинка, голос дрогнул. – Ты только просыпайся…

***

- Вы не представляете, какая она молодец! Уже сама сидит, сама ходить учится, хотя ингатус ей там такого с кровью наделал, мы так все за нее болели, и всего неделю назад очнулась, даже меньше, а уже такой прогресс. Не женщина, а… Не знаю… Кусок стали, - вприпрыжку поспевая за высоким мужчиной с букетом роз в руках, рассказывал мальчик-интерн. – Сейчас вся «Святая Мария» за нее переживает. Ингатус сжать самой, шутка ли! Вот ее палата! – он пропустил мужчину и поспешил по делам дальше. Ифрит, улыбнувшись, переступил порог и приблизился к девушке, сидевшей на кровати, в черной закрытой пижаме, опираясь на подушку. Левая рука ее, точнее то, что осталось, была аккуратно перебинтована и подвязана.

- Добрый день, профессор Бутти, - подпустив в голос побольше вежливости, начал поляк. – Это вам, в качестве подде… - он успел только протянуть ей букет и ойкнул, когда выхватившая цветы Элеонора, чьи зеленые глаза буравили его с момента открытия двери, треснула его букетом по рукам, замахнувшись правой, на которой виднелись подзажившие глубокие царапины, оставшиеся с последней битвы.

- Я терпеть не могу розы, - зашипела женщина, делая новый взмах. – Значит, про ос посмотреть тебе, ифритская рожа, наглости хватило, а вот про цветы – нет?! – Майкл отступил на пару шагов назад, вытянув вперед руки, по которым уже раза три получил розами с острыми шипами. – Вот подожди, смогу колдовать, я тебе устрою, - зеленые глаза полыхнули от ярости. – Вон отсюда вместе со своим веником! – взвизгнула новоиспеченная Верховная Хранительница, швырнув разлетевшийся букет вслед попытавшемуся что-то вставить в ее гневную речь мужчине, медленно ретировавшемуся к двери. – Или я сейчас охрану клиники вызову!

- Ухожу, ухожу, - дверь закрылась. Элеонора опустила глаза на синее одеяло, на котором и сидела, разглядывая стену и думая, когда ее отсюда наконец-то выпустят. Взгляд ее упал на розовый лепесток, упавший с рассыпавшихся роз. Девушка, вызвав медсестру, чтобы убрать цветы, сжала в правой ладони остаток букета, осознавая, что фантомные боли в отсутствующей левой кисти исчезли. Первые цветы за несколько лет, и снова розы… Вот только вряд ли отхвативший ими по причине ее раздражения (а как еще ей себя чувствовать, когда она чудом выкарабкалась с того света и лишилась руки?) ифрит явится с новыми цветами. Хотя девушка даже сама не знала, хотелось ли ей, чтобы он все-таки пришел. И все же худые бледные пальцы сжали розовый лепесток довольно бережно. Ей все-таки дарят цветы… Все еще дарят…

Два часа спустя, слушая любимые «Времена года» Вивальди, а она любила классическую музыку, и дав наставления баранам-Хранителям, остававшимся на время ее лечения без руководства (по счастью, свидетелей того, почему она сжала чужой ингатус, упекли в Ирманаз, и ей удалось убедить представителей Ордена, что напал на Димитра один из арестантов, а она его защищала), так как место Верховного занимала теперь она, девушка вздрогнула, подняв глаза на открывшуюся дверь. Огромный букет орхидей, которые она просто обожала и с озорством глядящие на нее голубые глаза.