Поцелуй воина

Да. Его клятвы. Жар, плоть и близость прогнали все клятвы. И теперь он молча умолял ее принять решение – только он никогда бы не признался в этом.

– В любом случае, – сказала она, – тебе придется отпустить мою ногу.

– А если я этого не сделаю?

Она улыбнулась, частично из-за его вопроса – угроза, прозвучала как поддразнивание, – а частично из-за голоса, который стал хриплым от страсти.

– Если ты этого не сделаешь, я, вероятнее всего, упаду в эту ванну.

Он отпустил ее ногу, как будто теперь она стала огненной. Судорожный вздох вырвался из ее легких вместе с влажным жаром, заскользившим между бедер.

– Не важно, – сказала она. – Думаю, ты все равно поймал бы меня.

Она повернулась спиной, глубоко вдохнула и уронила полотенце.

Габриэль поднялся, его ноги дрожали, как у новорожденного жеребенка. Она стояла неподвижно перед ним, открывая ему вид на свою грациозную спину, ягодицы и ноги. Закрыв дверь, он подошел ближе.

Когда остался один шаг, отделяющий ее тело от него, Габриэль вдохнул аромат лимона и кожи, согретой водой. Чем больше он вдыхал, тем больше терял голову. Он ощущал каждый удар сердца в трех местах: под ребрами, в голове и в паху.

Едва касаясь, он провел губами по изгибу ее плеча. Она содрогнулась, но не отстранилась. Влажный жар его дыхания вызывал мурашки на ее коже и отражался, возвращаясь к его лицу. Он ждал, наслаждаясь этой интимной лаской, зная, что возьмет ее, если ощутит ее вкус.

Теперь она дышала чаще. Ее плечи поднимались и опускались. Габриэль представил, как набухла ее грудь. Какого цвета будут ее соски? Темные или розовые? Из-за паники от того, что нашел ее спящей в горячей ванне, он не насладился роскошью полюбоваться ею. Сейчас ему было нужно только повернуть ее. Это будет так же легко, как взять ее за руку и потянуть.

– Прикажи мне уйти, – прохрипел он.

Ада оглянулась через плечо. Он позволил своим глазам опуститься на ее лоб, потом на щеки и подбородок.

– Я не сделаю этого, – ответила она.

–– Почему? – Желание коснуться ее снова горело в нем, как адское пламя. – Никакая приличная женщина не ведет себя так, как ты.

– Мы оба знаем, что я уже очень давно забыла о приличиях.

– Для тебя это игра, ты хочешь наказать меня.

– Ты ошибаешься, если считаешь, что это касается только тебя. Возможно, я делаю это, просто чтобы посмотреть, что будет дальше. Теперь я уже едва ли знаю, кто я. Это заставляет меня задуматься.

Габриэль протянул руку, чтобы провести по ее лопатке, но не сделал этого.

– Задуматься о чем?

– Такая ли я женщина, которая соблазнит тебя сразу же, или я буду ждать тебя? В любом случае ты стал самым приятным развлечением.

Она повернулась, и Габриэль получил свой ответ. Ее соски были розовыми.

– Ада, не надо...

– Ты думаешь, что исцелил меня, потому что я больше не трясусь и не кричу, – сказала она. – Но ты ошибаешься. Желание все еще здесь. Прямо здесь. – Она сжала ладони. – Это как жажда, или как голод, или вожделение. Необходимость. Ты можешь это понять?

Он только кивнул. Перед ним стоял восхитительный и распутный ангел, его собственная притча об искушении. Краснота от горячей воды сошла, оставив самую гладкую на свете фарфоровую кожу – наслаждение для его глаз. Но он хотел большего. Не важно, каковы были его цели и клятвы, он был мужчиной, которому нужно большее.

– Я могу понять, – хрипло произнес он.

– Тогда помоги мне, Габриэль. Дай мне что-то взамен.

Глава 11

Один вдох, и Ада уже стояла, обнаженная, перед ним, возбужденная, как никогда в жизни. Ждущая. Желающая, чтобы он был мужчиной, которого пытался спрятать, мужчиной, опасным и сильным.

И еще через один вдох она была в его объятиях.

Их губы встретились. Его резкий, мускусный вкус окутал ее язык. Но больше, чем вкус, он источал жар. Огонь и пламя и глубокий рык в горле. После долгого пребывания в горячей ванне Ада вдруг почувствовала озноб и ей захотелось согреться в объятиях Габриэля.

Все еще целуя, все еще вкушая, она обвила руками его шею и запустила дрожащие пальцы в его короткие темные волосы. Он отвечал ей так же нетерпеливо, его руки обнимали и ласкали ее спину. Шероховатая шерсть его туники скользила по ее чувствительным соскам.

Ада извивалась в его крепких объятиях. Ноющая пустота между ног сделала ее алчной. Никогда раньше она не ощущала такого всепоглощающего желания быть вместе и рядом с другим человеком.

Прильнув к твердому телу Габриэля, она закрыла глаза и наслаждалась шершавостью его языка, колкой мягкостью его волос, шуршанием его отросшей щетины по ее щекам и губам. Твердой длиной его возбужденного естества. Он снова сжал ее ягодицы, почти до боли, притягивая ее к себе. Только его бриджи разделяли их ищущие тела.