Поцелуй Волка

Тяжело отпустить. Очень. Вёл себя как эгоист и всё оттягивал этот момент. Всё же надеялся разбудить в ней ответное чувство. Глупо. Даже власть и деньги не могут поспорить с любовью. Понял, осознал, но уже поздно. Но ребёнка я всё равно буду воспитывать, нравится ей это или нет. И прослежу, чтобы никто не посмел провести аборт — наверняка она попытается. Теперь Рита не просто моя страсть, но будущая мать моего ребёнка, и следить за их жизнью я стану неотступно.

***

Вика.

Вечер перед отъездом.

Чемоданы почти собраны, а рано утром самолёт Кёльн-Ростов-на-Дону. В Москву было решено не возвращаться — это слишком опасно ещё несколько лет точно. Но всё же — почти дома. Билеты куплены, паспорта на месте — осталось только дождаться утра, и мы навсегда распрощаемся с этим чудесным уютным домиком в провинции Германии.

Все два дня я ходила как в воду опущенная, но так и не нашла слов и сил, чтобы поговорить с Егором. Слишком много всего стояло между нами — может, так и правда лучше? Расстаться навсегда и никогда не вспоминать этот дом, с которого всё началось.

Сначала эта ненависть и страх, потом внезапно страстный и нежный поцелуй в моей комнате, когда я впервые осознала, что испытывала к Волку не только отрицательные эмоции… Потом наша прогулка в бар уже здесь, в Германии, и пылкие поцелуи и ласки, которым я почти поддалась… Ох, нет, как раз об этом лучше не думать, если я решила всё забыть!

Послышался негромкий стук в дверь комнаты, который выдернул меня из воспоминаний.

— Войдите, — сказала я.

Наверное, бабушка снова решила попытаться уговорить меня поговорить с Егором.

— Егор? — удивилась я.

— Ну да, а ты разве не меня ждёшь?

Что ещё за чушь он несёт?

— Зачем мне тебя ждать?

— Не понял, — нахмурил он брови. — Твоя бабушка сказала мне, что ты ждёшь меня, чтобы поговорить.

— Ясно, — тихо ответила я.

Бабушка…

— Что? Ты её не просила?

— Нет.

— Понятно. Опять игры какие-то? От твоей бабушки точно не ожидал, — раздражённо сказал он и уже повернулся, чтобы выйти в коридор, даже взялся за ручку двери.

— Подожди, — поймала я его за свободную руку.

Егор с удивлением посмотрел на тонкие пальцы, которые пытались обхватить его немаленькое запястье. Потом перевёл взгляд серых глаз на моё лицо. Смутилась и неловко убрала свою руку.

— Бабушка помочь нам хотела, — я смотрела в пол, пока он в напряжении слушал меня. — Я бы сама так и не решилась к тебе подойти.

— А тебе всё же есть что мне сказать? Тогда, внизу, ты просто молчала.

Я нервно закусила нижнюю губу.

— Есть. Только я не знаю, с чего начать. — Каждое слово давалось с огромным трудом.

— Начни с чего-нибудь уже, — сказал он.

Я продолжала кусать губы и переминаться с ноги на ногу и пугливо поглядывать на Волка.

— Вика, — он бережно взял мои прохладные ладони в свои мужские крепкие руки. — Не надо меня бояться. Сейчас последняя возможность что-либо мне сказать. Завтра будет поздно. Раз ты сейчас со мной здесь — значит, я тебе всё же небезразличен?

— Нет… я не знаю! — всхлипнула я.

— Хорошо, я начну первым. Потом можешь убить меня, — сказал Егор, немного помолчав. — Я люблю тебя.

Я закрыла глаза, и слёзы побежали ещё быстрее. Он взял руками моё лицо, заставляя смотреть на него:

— Просто скажи мне, что ты чувствуешь на самом деле?

Я плакала, не в силах произнести ни слова.

— Вика, скажи мне: ты меня любишь? — задал уже однозначный вопрос Егор и перестал дышать в ожидании ответа. — Ответь мне просто — да или нет? Я должен знать.

— Д-да… — еле слышно ответила я.

Боже, какое облегчение. Сказала, и словно огромный камень свалился с души и покатился прочь. Лицо Егора озарила улыбка. Теперь всё будет иначе!

Он тут же притянул меня к себе и нежно обнял, баюкая, словно маленькую.

— Не могла меня простить?

— Не тебя.

— А кого? — отстранился он немного, чтобы увидеть мои глаза.

— Себя.

— Себя-то за что?

— За что, что влюбилась в тебя тогда ещё, в доме. В того, кем ты был там…

Ну всё, сейчас он засмеёт неопытную девчонку и закидает тапками.

— А ты тогда и влюбилась? — вовсю улыбался он.

— Это несмешно! — огрызнулась я и вырвалась из его рук.

— Да я не смеюсь. Мне в последнее время было очень несмешно, когда ты буквально за недели перевернула всю мою грёбаную жизнь.

— Я? Чем? — искренне удивилась я.

— Я влюбился сразу же практически, как ты появилась. Ты была словно залетевший в ад ангел. Такая настоящая, живая, чистая — как я мог посметь влюбиться в такую, как ты? Я как школьник подглядывал за тобой по камерам, пытаясь убедить себя, что просто хочу красивую девочку, и не более того.

— Егор, — упрекнула я его, вмиг почувствовав себя неловко. Значит, он видел много раз мои страдания, мои слёзы и… меня голую!

— Ну прости… Я опять в который раз извиняюсь. Да, я поступал не лучшим образом, я не соответствую портрету твоего героя, но было так, как было. Я любил так, как умею. И даже не надеялся на взаимность. Значит, в своей запретной любви я тогда был не одинок?

— Нет, — покачала я головой. — Не одинок…

— Тогда всё потом, — сказал он севшим внезапно голосом. Он снова сократил расстояние между нами и настойчиво привлёк к себе меня.