Поцелуй врага

Я все еще не понимаю, на что она намекает. Диона поворачивается и что-то ищет. Отыскав, протягивает мне что-то филигранное и металлическое.

– Бал Ночи Создания Пар – это маскарад, – говорит она и подносит асимметричную маску к лицу. Тонкая, с блестящими камушками сетка внутри черных металлических завитков окружает только ее правый глаз. На другой стороне прикрыты только брови, а под голубыми глазами болтаются три тонкие цепочки. – Я ни в коем случае не хочу скрывать твои замечательные веснушки, – говорит она и показывает на пятнышки, которые я так ненавидела раньше. – Надеюсь, ты не против. Было нелегко объяснить дизайнеру, что именно мне нужно. – Диона неуверенно смеется.

Когда я не отвечаю, она начинает волноваться. Подавляю все переживания и шепчу:

– Она идеальна.

– Тогда подожди, пока не увидишь платье.

Девушка кладет маску на маленький столик посреди всего хаоса и уверенно проходит между многочисленными безголовыми манекенами. На них просторные платья для бала с тысячами слоев ткани над широкими кринолинами. Страшно представить, как я надену нечто подобное. С тихим скрежетом Диона отодвигает в сторону монструозные наряды и открывает взгляду самое красивое платье, которое я когда-либо видела.

По сравнению с помпезными платьями рядом с ним это кажется простым, но завораживает меня, притягивает, словно магией. Нижняя ткань кремово-белая. Сверху черная органза, которая создает рукава по локоть и волнами ниспадает на слегка расклешенную юбку. От талии, обтянутой присборенной шелковой лентой, вокруг декольте и на прозрачных рукавах платье украшено черной вышивкой, идеально сочетающейся с маской.

– Ну скажи хоть что-то! – просит Диона, становится прямо рядом со мной и выжидающе смотрит. – Слишком простое, да? – Она глубоко вздыхает. Блеск в ее глазах меркнет.

– Оно… – я пытаюсь подобрать слова, – идеально. Не знаю, как мне тебя отблагодарить.

– Нравится, да? С этой белибердой, – она показывает на монструозное платье на другом манекене, – ты ничего не добьешься. Ты более естественная и настоящая. Простой эскиз сам собой напрашивался.

Я обнимаю Диону, крепко прижимаю к себе – чуть не задыхаюсь в ее лилово-розовых волосах.

Счастье – это… когда твоя подруга так хорошо тебя знает, что создает для тебя идеальное платье.

– Я сомневалась по поводу Ночи Создания Пар и бала, – говорю я, отпустив ее, – но теперь рада такой возможности. – Слова исходят из самого сердца. Диона пищит от радости.

– Ты должна примерить его, вдруг нужно что-то поправить. Было сложно не нацепить его на тебя уже на первой стадии. Пришлось шить на глаз. – Она трет виски. – Лучше разденься вон там. – Девушка показывает на состоящую из трех зеркал ширму в углу возле кровати. – Я передам платье.

Я так и делаю, снимаю свои шмотки и надеваю платье, которое протягивает Диона. Наконец выхожу к ней.

– Не смогла застегнуть молнию полностью. – Пробую еще раз, но Диона быстро застегивает последний сантиметр и поворачивает меня к ширме. Едва себя узнаю. Когда я в последний раз носила платье? Не могу вспомнить. Раньше такая модель была бы недоступна для меня.

– Все кандидаты-Львы будут завидовать твоему партнеру, – заверяет Диона. Наши взгляды встречаются в зеркале, пока она поворачивает меня из стороны в стороны за талию, тонкую благодаря широкой черной ленте. – Все гости на балу не смогут оторвать от тебя глаз. – Она еще раз осматривает свою работу, явно довольная.

– А как вообще пройдет вечер? – спрашиваю я, вернувшись за ширму, чтобы переодеться. – Валери поручила Лоре поговорить со мной о фазе кандидатов, но мне мало что удалось вытащить из нее. Может, родители тебе больше рассказывали о выходных Ночи Создания Пар?

– Если бы! – кричит она в ответ. Я слышу, как Диона ходит по комнате. – Хотя это, естественно, интересовало меня больше всего. – Девушка фыркает. – В чем же тогда веселье, милая? – вкрадчиво произносит она деланым голосом, судя по всему, подражая своей маме. И пусть между нашими семьями пропасть, кажется, наши мамы похожи. Подобная мысль вызывает у меня смех.

– Что смешного? – Диона снова подходит к ширме. Ее голос становится громче. Я натягиваю толстый вязаный свитер на безрукавку и высвобождаю волосы из воротника.

– Я уже слышала такие слова от своей мамы, – объясняю я, выходя с платьем в руках. – Хотя тогда речь шла не о зловещей вечеринке студенческих сообществ.

– Все мамы одинаковые, – вздыхает Диона. Киваю, соглашаясь.

В последний раз я это обсуждала с Ханной. Мысли о ней вызывают боль в груди, и улыбка исчезает с губ. Что она сейчас делает? Я сама отвечаю на вопрос: проверяет теорию заговора против Беверли Грей. Прогоняю ревность, проникшую в мои чувства, и надеюсь, что во время своих расследований она все-таки иногда скучает по мне так же, как я по ней.

– Что ты сегодня делаешь? – вопрошающе смотрит на меня Диона. Решаюсь рассказать ей о своих планах.