Поцелуй врага

– И-и-и? – Ханна растягивает «и» так, что та заслуживает отдельной песни. Ставлю все на стол, снимаю куртку и вешаю на спинку стула. При этом продолжаю чувствовать взгляд подруги. В итоге я обращаю свое внимание на заполненную доску объявлений на стене, над которой висят в рамках статьи из «Шепчущего» – сообщения о знаменитых выпускницах колледжа Святого Иосифа и о других известных героинях вроде Мишель Прентисс, первой женщины-президента США. Личный «зал славы» Ханны. Вторую ее страсть демонстрирует постер с изображением розы, состоящей из полного текста «Ромео и Джульетты».

– Это ж дал тебе не мистер Загадочный… – Ее сканирующий взгляд встречается с моим. – Или да? – Голос подруги становится громче, настойчивее. К сожалению, Ханна знает о моих отношениях с парнями, особенно о «главе Мейсон» с драматичным концом. Поэтому она далеко не радостно отреагировала на рассказ о первой встрече с Тайлером в администрации общежития. В то время я не знала, кто такой Тайлер на самом деле, не говоря уж о его имени, поэтому мы назвали его Мистером Загадочным. Предложение Тайлера переехать к нему насторожило Ханну. Так как между нами только дружба, не считая, естественно, шутливого флирта, я мало о нем рассказывала подруге с тех пор. Между мной и Тайлером существуют четкие границы, а у Ханны без того много забот. Незачем ей постоянно переживать за меня, причем беспричинно.

Она обо всем догадывается по моему смущенному взгляду и снова широко распахивает глаза.

– У него хоть имя есть?

Я таращусь на массивный деревянный стол между нами, на гору бумаг на нем и размышляю, как объяснить Ханне, что мы с Тайлером просто друзья. Тут мой взгляд падает на список подруг под названием «Что нужно сделать». Многие пункты вычеркнуты, а верхние цифры много раз обведены.

Комната в общежитии, Кара.

– Ты так и не нашла хорошие варианты? – Не отвожу взгляд от списка.

Раздраженная сменой темы, Ханна смотрит на листок.

– Жду ответа еще на пару писем.

– Я слышала о комнате в общежитии Воронов, – мои слова тут же привлекают внимание Ханны.

– От кого? – Неужели ее рука дрожит? Она быстро сцепляет пальцы. Я давно не видела этот хорошо знакомый жест. В последний раз Ханна так сделала, когда села напротив меня в моей комнате и рассказала, что ей нравятся девочки. Я узнала обо всем первой. Меня до сих пор трогает ее доверие. Никаких причин для беспокойства не было, но могу понять, из-за чего она тогда нервничала. А в чем причина сейчас?

– Почему ты никогда не рассказывала мне об этой организации?

Подруга сидит с поджатыми губами. На стене, напротив Зала славы, между старым планом города Уайтфилд и слишком современной для помещения белой доской, тикают старые вокзальные часы. Проходит двадцать секунд, прежде чем Ханна снова открывает рот.

– С начала триместра я работаю над статьей про это общество.

Жду, когда она объяснит или подробнее расскажет о статье. Жду напрасно.

– И?

Ханна откидывается на спину стула – дерево протестующе скрипит. Потом она делает глубокий вдох.

– О Воронах ходит очень много слухов. – Уже по выражению ее лица понимаю, речь идет не о чем-то положительном. Ханна выглядит так, словно пришла на похороны. – В прошлом году девушка из общежития не вернулась с вечеринки Воронов, состоявшейся в выходные. Вскоре после случившегося другие студенты покинули колледж. Вероятно, это было связано с Воронами. – Ханна громко сглотнула. – Ходят разные слухи о том, что произошло, но… По какому бы следу я ни шла, все бесполезно. Пожалуйста, держись от них подальше.

Я долго смотрю на подругу и кое-чего не нахожу. Огня, с которым она выполняет свою работу в «Шепчущем», ведет расследования. Азарт репортера. Он понадобился ей, чтобы бросить психологию и перевестись на журналистику.

– Ты работаешь над статьей с начала триместра, но ничего не рассказывала? И поэтому избегала меня все время? – Я пялюсь на нее, не веря своим ушам. Раньше она держала все в тайне. Теперь же я вспоминаю стопку бумаг, которую пару недель назад принесла ей из соседнего помещения редакции, где стоит принтер. Там было что-то про Воронов и Львов. Я подумала, речь идет о спортивных клубах.

– Я тебя избегаю? – Никто не умеет так хорошо управлять левой бровью как Ханна. Точно, словно по часам, я понимаю, насколько сильно ее сомнение. Можно было обойтись и без возмущенного тона. Ей необязательно было наклоняться вперед, опершись предплечьями на стол.

– Это было глупо, прости, – исправляюсь я. – Но…

Она быстро качает головой.