Поцелуй врага

В первый момент Ламонт, похоже, опешил. Поостыв, он виновато улыбнулся дочери и ласково похлопал ее по руке.

– Ах, Кэти! Ты права. Сейчас время праздновать, а не говорить о войне.

Катрина с чарующей улыбкой повернулась к молодому лэрду Маккензи, судя по всему, совершенно ослепленному ее вниманием.

– Я иногда думаю, что война для мужчин – всего лишь повод показать свое умение владеть мечом. А вы как думаете, милорд?

Раздувшись от гордости как павлин, польщенный Маккензи пробормотал нечто невразумительное, а Джейми захлестнуло непреодолимое желание что-нибудь разбить.

Внимание Катрины неожиданно переключилось на него.

– Хотя встречаются некоторые, готовые под любым предлогом затеять войну с соседями. И ведь не успокоятся до тех пор, пока не захватят всю землю, какую только смогут.

Мгновенно за столом воцарилась мертвая тишина, и Катрина, приняв глуповатый вид, воскликнула, прикрывая рот ладонью:

– О Боже! Конечно же, я сказала это просто так… в общем.

Джейми шутливо отсалютовал ей поднятым кубком.

– Не сомневаюсь.

Разговоры разом возобновились, и она снова перестала его замечать. Он между тем наблюдал за происходящим со все возрастающим восхищением. В искусстве тонко и ловко уклоняться от приглашений к танцу или нежелательных разговоров Катрина не имела себе равных. В ее поведении не было ничего похожего на кокетство или жеманство, но результат был тем более поразительным. Она была дерзкой, слегка капризной, но очень естественной – и необычайно привлекательной.

Катрина не сознавала, что безразличие и неприступность делают ее еще более неотразимой. Она походила на оранжерейный цветок в зарослях дикой ежевики.

Похоже, Джейми никак не мог заставить себя отвести от нее взгляд.

Но каждый раз, как Катрина наклонялась вперед, ему приходилось бороться с сильнейшим желанием что-нибудь разбить – чаще всего лицо другого мужчины.

Будь она его, он бы разорвал проклятое платье в клочки.

Но кое-что его озадачивало. Джейми заметил, что Катрина потянулась к тарелке отца и заменила порцию тушеного мяса не то репой, не то морковью. Когда же ее отец снова повернулся к своей тарелке и, нахмурившись, вопросительно взглянул на дочь, она только невинно улыбнулась и спросила, как ему нравится обед.

Когда Ламонт вернулся к разговору с соседями слева, Джейми не смог больше сдерживать свое любопытство.

– Ваш отец имеет особую склонность к корнеплодам?

Катрина закусила губу, и щеки ее приобрели очаровательный розовый оттенок.

– К несчастью, нет, – криво улыбнувшись, сказала она. – Я надеялась, что никто не заметит.

– Полагаю, вы не без причины заменяете ему все соусы и жаркое?

Румянец на ее щеках стал еще ярче, и Катрина кивнула. Очевидно, она не хотела пускаться в объяснения. Но Джейми уже сам сообразил, в чем дело. Видимо, ее отцу вредна тяжелая пища и Катрина следит, чтобы он не налегал на нее.

Спустя мгновение она снова посмотрела на Джейми.

– Почему не сказали мне, кто вы такой?

– Это бы что-нибудь изменило?

Ее проницательные синие глаза вспыхнули гневом.

– Конечно!

Он опустил взгляд к ее губам, понимая, что она имеет в виду их поцелуй. Катрина плотно сжала губы, словно пыталась побороть воспоминания, которые он пробудил. Но они оставались там, словно витали в воздухе между ними – почти осязаемые и знойные, полные обещания.

Боже, Джейми почти ощущал ее вкус на своих губах. Непривычная утрата контроля раздосадовала его, и Джейми отвел взгляд.

– Я так не думаю, – возразил он. – Вы нуждались в помощи. И раз уж там не было больше никого вокруг, это ничего бы не изменило.

– У вас довольно странное представление о спасении, – холодно сказала она.

Джейми рассмеялся и сразу же привлек к себе внимание ее отца и брата, которые озабоченно нахмурились. Черт, это его удивило.

– Скоро начнутся танцы, – сказал Ламонт. – Хотя это не те придворные танцы, к которым вы привыкли в Инверари или Дануне.

Джейми было нелегко провести. Он прекрасно знал танцы горцев, не хуже любого в этом зале. Он понял, что за этой колкостью кроется нечто большее.

– Но ведь это цитадели графа Аргайлла?

Очевидно, Катрина знала, что их гость – Кемпбелл, но не ведала, который из них. Он взглянул ей в глаза.

– Граф Аргайлл – мой кузен.

– Джеймс Кемпбелл… – тихо пробормотала она.

Джейми увидел, в какой момент она сложила одно с другим, Глаза ее широко раскрылись, и она возмущенно выпалила:

– Вы и есть Каратель Аргайлла!

– Катрина! – сердито оборвал ее отец.

Джейми поднял руку, успокаивая его.

– Не надо. Это прозвище общеизвестно. – Он твердо посмотрел на охваченную ужасом Катрину. – Я капитан гвардии графа Аргайлла. Если под словом «каратель» вы подразумеваете, что я олицетворяю закон и слежу за тем, чтобы торжествовало правосудие, тогда да.

Джейми применял физическое принуждение только в случае крайней необходимости. Обычно он старался действовать убеждением. Но когда это не срабатывало… ну что Ж, горцы – упрямый народ, и иногда, чтобы убедить их, приходилось использовать традиционные способы разрешения споров.

Катрина побледнела.

– Понимаю.