Поцелуй женщины-паука

— Они меня не расстраивают… Просто лучше я не буду говорить тебе, как ее зовут.

— Я только что вспомнил имя актрисы, которая играла помощницу архитектора.

— И как ее зовут?

— Джейн Рэндольф.[3]

— Первый раз слышу.

— Она снималась давно, где-то годах в сороковых. Можем называть твою девушку Джейн Рэндольф.

— Джейн Рэндольф…

— Джейн Рэндольф в фильме «Тайна седьмого тюремного корпуса».

— Один из инициалов вообще-то совпадает…

— Который?

— Что тебе рассказать о ней?

— Что хочешь. Какая она?

— Ей двадцать четыре года, Молина. На два года младше меня.

— И на тринадцать младше меня.

— Она всегда была революционеркой. Сначала что касается… Ладно, с тобой мне стесняться нечего… что касается сексуальной революции.

— Расскажи мне об этом.

— Она выросла в буржуазной семье, они были не очень богатые, но, знаешь, вполне состоятельные, у них был двухэтажный дом в Кабальито. Но все детство и юность она наблюдала, как родители портят друг другу жизнь. Отец обманывал мать, ну ты понимаешь, что я имею в виду…

— Нет. Что?

— Он изменял ей, ему нужны были отношения на стороне. А мать постоянно поносила его в присутствии дочери, сделала из себя эдакую мученицу. Я не верю в брак или в моногамию, если выражаться точнее.

— Но ведь это замечательно, когда двое любят друг друга всю жизнь.

— Ты бы так хотел?

— Это моя мечта.

— Тогда почему ты любишь мужчин?

— А это здесь при чем?.. Я хотел бы прожить с одним мужчиной всю жизнь.

— Значит, в душе ты обычный буржуазный сеньор, Молина?

— Буржуазная сеньора. Спасибо.

— Но разве ты не понимаешь, что все это сплошной обман? Будь ты женщиной, ты бы этого не захотел.

— Я влюблен в замечательного парня, и все, что мне хочется, — прожить с ним остаток жизни.

— А поскольку это невозможно — раз он парень, ему нужна женщина, — ты вечно будешь жить с этим заблуждением.

— Расскажи еще про свою девушку, мне что-то не хочется разговаривать о себе.

— Ладно, как я говорил, она… как там ее зовут?

— Джейн. Джейн Рэндольф.

— Джейн Рэндольф воспитали как полагается. Уроки фортепьяно, французского, рисования, а после лицея — католический университет.

— Архитектура! Вот почему ты начал их сравнивать.

— Нет, социология. Именно тогда у нее дома начались скандалы. Она хотела поступить в государственный университет, но родители настояли на католическом. Там она познакомилась с каким-то студентом, они влюбились друг в друга, и у них завязался роман. Парень до этого тоже жил с родителями, но ушел из дома, работал по ночам телефонным оператором и снимал небольшую квартирку, где они и проводили время.

— И больше не учились.

— В тот год поначалу они уделяли учебе меньше времени, но потом она снова взялась за ум.

— Но он нет.

— Правильно, потому что он работал. Годом позже Джейн переехала к нему. Сначала ее родители были категорически против, но потом смирились. Они думали, что раз дети так любят друг друга, то скоро поженятся. И этот студент хотел на ней жениться. Но Джейн не хотела повторять ошибок родителей, поэтому не решалась на такой шаг.

— Она делала аборты?

— Да, один. Но это не изменило ее точку зрения, а, наоборот, укрепило. Она ясно поняла, что если родит ребенка, то никогда не повзрослеет по-настоящему, не сможет развиваться дальше как личность. Ее свобода будет ограничена. Она устроилась работать в один журнал, работала ищейкой.

— Ищейкой?

— Ага.

— Неприятное слово.

— В таких желтых изданиях работать легче, чем быть нормальным репортером; большую часть времени эти журналисты, сующие всюду свой нос, проводят на улице и ищут информацию для статей. Довольно быстро она познакомилась с парнем из отдела политики. Он ей очень понравился, к тому же ее отношения со студентом уже зашли в тупик.

— Почему так?

— Они дали друг другу все что могли. Их многое связывало, да, но они были слишком молоды, чтобы остепениться, они сами еще не понимали… что им на самом деле нужно, оба не понимали. И… Джейн предложила студенту сделать их отношения более свободными. Тот согласился, и она стала встречаться с парнем из журнала.

— Но жила все еще со студентом?

— Да, а иногда нет. Пока не переехала насовсем к репортеру.

— А какие у него были убеждения?

— Он был левым.

— И привил ей свои взгляды?

— Нет, ей всегда хотелось каких-то перемен. Слушай, уже довольно поздно, правда?

— Почти два часа ночи.

— Закончим завтра, Молина.

— Мстишь, да?

— Да нет, просто устал.

— А я нет. Спать совсем не хочется.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Договорились.

— А сейчас думай о фильме.

— Хорошо.

— Спокойной ночи. — Чао.

— Спишь?

— Нет, я же сказал, что не хочется.

— Ко мне тоже сон как-то не идет.

— Ты говорил, что хочешь спать.

— Да, но потом подумал, что как-то нехорошо вышло.

— Что нехорошо вышло?

— Я тебя прервал, и мы так и не закончили разговор.

— Из-за этого можешь не беспокоиться.

— Ты в порядке?

— Ага.

— Тогда почему не спишь?

— Не знаю, Валентин.

— Знаешь, мне правда немного хочется спать, думаю, через пару минут я уже отключусь. Могу предложить тебе хорошее снотворное средство.

— Какое?

— Подумай, какой фильм расскажешь мне дальше.

— Отличная мысль.