Поцелуйный обряд

На улице уже совсем стемнело, повсюду горели фонари, прожекторы подсвечивали Михайловский дворец по всему периметру. Парни комично попрощались с памятником Пушкину и пошли провожать девушек до дома.

*

С выше описанных событий прошло около трёх недель. К середине мая в Петербурге значительно потеплело: солнечных дней стало больше, парки покрылись зеленью и яркими цветами, понемногу начали просыпаться насекомые. День выдался приятный: на улице было комфортно, дул тёплый ветерок, солнце медленно плыло по голубому небу, периодически прячась за перистыми облаками. Настя открыла окна в гостиной, чтобы комната наполнилась свежим воздухом. Лёгкий белый тюль, подхватываемый порывами ветра, медленно поднимался, пропуская через себя исчезающие лучи солнца. Девушка старательно мыла кухню и остальную комнату, убирая пыль и расставляя вещи на свои места. Время шло быстро и пришла пора ускориться. Она разобралась с посудой и грязной плитой и поспешила мыть зеркала и стеклянные дверцы шкафов. Помимо них внизу каждого шкафа была непрозрачная дверца. Никто раньше не обращал на них внимания. В Насте проснулось любопытство, и она решил заглянуть внутрь. Сначала дверца не поддавалась, но, приложив немного усилий, Настя смогла её открыть. Раздался протяжный скрип, лучики солнца из окна упали на полку шкафа, и она заблестела. Взору девушки открылись позолоченные винные бокалы, сделанные под старину. Она взяла один из них в руку: он был достаточно тяжёлый, слегка пыльный, но в целом новый и пригодный для использования.

Пока она разглядывала находку, ей пришло смс. Девушка нехотя потянулась за телефоном и прочитала сообщение от Вани: «Отец дома?». «Нет», — ответила она. В дверь неожиданно и громко постучали так, что она вздрогнула. Быстро убрав бокал на место, Настя тихо прошла в коридор и заглянула в глазок. Она шумно выдохнула и открыла дверь.

— Дурак, не пугай меня так больше, — она легонько коснулась его мокрой тряпкой.

— Чего пугаться-то? Я же написал, — удивился Ваня, поспешно снимая обувь.

В его руках был огромный картонный кейс, размером с большую картину. Настя предположила, что в нём готовая гравюра для её отца.

— Ты что, уже всё нарисовал? Покажешь? — ей очень хотелось посмотреть на конечный результат его работы.

— Я бы так не радовался… Возможно я всё испортил, а может быть и наоборот, я не знаю, мне нужна помощь опытного человека, — он посмотрел прямо на неё, давая понять какой опытный человек ему нужен, — А он скоро вернётся?

— Не знаю, уехал в магазин за продуктами.

Настя жестом предложила ему сесть, но парень сразу принялся распаковывать кейс. Гравюру он оформил в тонкую деревянную рамку. Рисунок был большой и очень подробный: было видно, как он старался над каждой линией, каждой тенью. Он изобразил храм немного с боку, чтобы было видно, как и большой округлый купол, так и четыре маленьких и часовню. Настя с таким умилением рассматривала гравюру, что улыбка не сходила с её лица.

— Вань, это безумно красиво.

— А часовня?

— И часовня, а что с ней должно быть не так?

— Как что?! — возмутился Ваня, — вот смотри, часовня была квадратная с резким таким шпилем, а сам храм он такой кругленький, ну я немного у неё углы срезал и овальную подложку сделал для шпиля. И вот тут ещё окошко круглое, побольше, а то пустовато как-то тут было. И резьбу вот эту странную у крыши и куполов оформил как листья.

Он активно жестикулировал и показывал на рисунок. Настя давно не видела его таким: живым, взволнованным, с тем самым блеском в огненных глазах. Она могла только радоваться за него.

— Вань, да всё хорошо, ему понравится я уверена.

— Да как ты не понимаешь, ну вот часовня…

— Ванечка, это всё не важно, — она схватила его за руку.

— Важно! Это же деталь!

— Важно, что с тобой всё хорошо, — Ваня состроил самую странную гримасу недоумения, — ну посмотри же, — Настя потянула его к зеркалу, — кровь кипит, глаза горят, ты когда себя таким последний раз видел?

Парень на секунду замолчал.

— Ну это здорово всё, да. Но это же работа, надо сделать её по совести…

— Твоя совесть недовольна?

— Я не знаю, — он наконец опустился на стул, — смешанные чувства.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, — Настя глянула на часы, — с твоего позволения я пойду приведу себя в порядок.

— А ну иди-иди, — хитро ухмыльнулся Ваня, — он с утра туда уехал.

— Зачем?

— Кажется родственники там в Павловске.

Настя хотела уже отправиться в комнату, но Ваня её остановил.

— Настюх, у меня к тебе ещё одна просьба есть.

— Я слушаю.

— Будь пожалуйста на связи, нужно выбрать кое-что для Ксюши. Я понимаю, конечно, что тебе будет не до меня, — многозначительно сказал он.

— Для тебя время я всегда найду, — сказала она с иронией и пошла в комнату.