Потуги Неба

Возвращаюсь обратно в операционную. Почти половина нитей между нами разорвана. Я заметила, что по мере расцепления связей, скреплявших нас, увеличивается открытие шейки небесной матки. Она удвоилась в своих размерах… Если до этого момента открытие было всего на три пальца, то сейчас сквозь шейку проходит вся рука вплоть до плечевого сустава. Удивительно: по ту сторону она преображается в пушистое крыло с бело-жемчужными отборными перьями. Возвращаю конечность из небесного пространства обратно в операционную. Мысленно пытаюсь сообразить из неё крыло… но кроме человеческой руки у меня ничего не получается. Видимо, там, по ту сторону Неба, есть другая мысль. Она-то и мастерит из моей души подобие птицы. Мне же это мастерство не под силу.

Шейка стала присасывать ещё сильнее… И в то же время стены, пол и потолок операционной – все они как будто надвигаются на нас, как бы стенки мышечного полого органа при его сокращении. Причём всех остальных в операционной они не затрагивают, но только мою душу и меня, направляя нас к раскрывающейся шейке.

Я сформировала голову из кусочка души и вознесла её кверху, пытаясь просунуть сквозь отверстие в Небо – но пока рановато, ещё чуть-чуть и получится… После неудачной попытки протиснуться в другой мир стены, пол и потолок чуть расслабились, отступая от нас. И душа медленно сползает обратно в помещение, преданно заполняя собой объёмы вверенного ей тела. Когда же, наконец, будет ещё одна схватка, чтобы пролезть сквозь шейку в Небо?!

Пространство воспоминаний: Разбор полётов

Сейчас я лишь сгусток мысли. Были бы у меня физические руки, я бы взяла тебя за ворот, лежащего на операционном столе… И трясла бы что есть мочи, чтобы ты, усыплённый «наркозом», очнулся… Была бы у меня ладонь, я бы съездила ею по твоей прекрасной физиономии, запустила бы свои пальцы в корни твоих рыжеватых волос, крепко их стиснув.

Я не могу ударить тебя сейчас – а как ведь хочется напоследок. Чем может «ударить» сгусток мысли? Наверное, только упрёками. Оставлю тебе несколько… Пусть каждый из них будет тебе отрезвляющей пощёчиной… Если в тебе ещё есть место, по которому можно бить… если ты не стал пустым местом, ты ощутишь эти шлепки…

Знаю-знаю, эти претензии не делают мне чести, обнажая нехорошие мои стороны. Но мне нужно сделать тебе больно, чтобы ощутить контакт, чтобы понять, жив ли ты.

Я долго ждала всходов твоего зерна. Изнемогая от ожидания, мне в голову приходили разные мысли. Я ругала зерно за то, что оно пропало в земле, отдаляясь от Неба, сообразуясь с миром. Глупо ругать его, я знаю. Но всё же.

Претензия No. 1

Слушая «правильное» многоголосье всех, ты пренебрёг единственным, но искренним криком о помощи. Ты покинул то место, где был жизненно важным, то измерение, где возвеличивался до масштабов героя. Взамен ты выбрал мир, где ты ничтожен; выбрал мнение всех, где ты ничего не значишь. Ты был по-настоящему нужен лишь одной судьбе, в которой бы ты состоялся и значил бы больше, чем значишь сейчас.

Претензия No. 2

Я не могу объяснить: почему ты оставил такой глубокий след предательства. Как объяснить причины этого ощущения? Одна из причин его, вероятно, в том, что ты пожелал мне судьбу гербария. Ты решил засушить меня, живую, между страницами своей жизни, спрятав подальше в глубине воспоминаний, сохранив лишь несколько кадров меня. Думал, я потускнею, и краски мои через несколько лет сойдут с ленты твоей памяти. Но до сих пор ты так и не решаешься вновь открыть те страницы, между которыми пытался меня сокрыть. Боишься заглянуть туда и увидеть, что получилось. Если ты раскроешь их прямо сейчас, увидишь ли там «гербарий»? Подумай сам: ведь страницы твоей жизни, в которую ты глубоко погрузил меня, – для меня же были питательной средой…

Претензия No. 3

Ты даже не оставил мне шанс разочароваться в тебе. Ты запечатлелся во мне таким совершенным… не предоставив возможность естественному процессу свершиться; ты обрубил его, заморозив на начальной стадии. Может, если бы это всё дошло до логического завершения, я бы двинулась дальше… Та трусость и та нерешительность, которые мешают довести дело до естественного конца, тащатся за человеком вслед, как две ржавые жестяные банки… с грохотом и звоном.

Осталась последняя нить

«Хирург» готовится перерезать последнюю нить. Нить надежды… Что происходит? Участники операции чувствуют какое-то напряжение вокруг. Оно всё нарастает. «Медсестра» старательно обмакивает вспотевший лоб главного оперирующего марлевым тампоном. Нить надежды не так просто оказалось пересечь! Она с трудом поддаётся перерезке: искривились хирургические ножницы. Пришлось применить особую медицинскую пилку с прочными алмазными вкраплениями… обычные инструменты не в силах одолеть это сверхпрочное волокно.