Потусторонний. Книга 1 (СИ)

— Трогай, — сказал Павлу Леонидовичу. Он, раскрасневшийся, повернулся ко мне, поджав напряжённо губы. Открыл было рот, но разбился о мой спокойный взгляд. Может быть, это он меня сдал, а?

Хотя нет. Его не было в интернате. Елизавета говорила об этом вечером. «Москвич» тронулся с места, и уже через минуту мы миновали место, где бесславно окончил свои дни утренний стрелок.

Я коснулся телефона. Да, наверное, стоит начать с этого.

* * *

Почти весь вечер я провёл на тренировочной площадке, ненавидя слабое тело и заставляя его работать на тренажерах. Из окон за мною насторожено наблюдали ученики, но никто не вышел поговорить. Даже мелюзга, у которой, как известно, царя в голове в принципе не бывает, держалась от меня подальше.

Слухи в таких местах распространяются быстрее света. Каждая малявка знала, что у них в интернате оказался одарённый, который закрыл Зону и убил троих одноклассников просто за то, как они не так посмотрели. Завёл в Зону и разбил камнем головы ребятам, а девочку ещё и изнасиловал. Жаркий шепоток, несущий столь славную весть, я слышал лично, когда проходил по коридору мимо комнат учеников. Вмешиваться не стал — пусть боятся. Меньше будут лезть.

После тренировки я вернулся в комнату, заперся и погрузился в транс, раскачивая каналы и внутреннее хранилище. Даром, конечно, надо пользоваться. Если он не работает, то хиреет. Чем чаще с ним занимаешься, тем лучше.

Когда я открыл глаза, мокрый от пота, то увидел перед собою Княгиню. Она сидела на кровати, в тридцати сантиметрах от меня, и озорно улыбалась.

— Обескуражен, — признался я. — Как тебе вокруг?

Она показала мне два больших пальца. Вскочила и закружилась по тесной комнатушке в неслышном танце. Потом остановилась и нахмурилась. Я просто любовался верной соратницей. Да, её тело осталось в будущем, но душа ведь здесь. И душе хорошо.

Княгиня приблизилась, заговорила что-то беззвучно, но старательно артикулируя губами.

— Пепел кака угодить? — попытался угадать я. Призрак закатила глаза, метнулась к столику у окна, выдернула лист бумаги, схватила ручку.

Ого!

«Тебе надо уходить!!!»

— Знаю, работаю над этим.

Княгиня скорчила недоверчивую рожицу.

— Погоди. Ты давно здесь? — вдруг понял я.

Она закивала быстро-быстро. Снова села на кровать. Чёрт, я видел сквозь неё и это меня немножко беспокоило. Я протянул руку к соратнице, ладонь прошла через её грудь. Княгиня прищурилась и шлёпнула по пальцам.

Больно!

— Даже не знал что ты так умеешь, — потёр руку я. — Почему надо уходить?

«Хотят смерти!»

— Кто? — может не придётся взламывать телефон, а?

«Директриса» — мелким почерком дописала Княгиня.

Вот ведь как…

— Знаешь почему?

Она пожала плечиками и развела руками.

— Ничего страшного. Я узнаю это сам, — я встал с кровати.

Княгиня округлила глаза, торопливо написала:

«Ты слаб!»

— Я в душ. За ночь директриса никуда не денется, — успокоил я её.

Хаха. Хахаха. Именно эти свои слова я вспомнил утром, когда во двор интерната въехала машина полиции и скорая помощь. Сухопарую злюку выносили в закрытом мешке. Вокруг крутились взволнованные учителя, а ученики, как и прежде, бессильно смотрели из окон на то, как директриса покидает здание.

Многие, уверен, были рады.

Так. Значит всё же будем ломать телефон.

— Это твоя работа? — спросил я. Княгини нигде не было, но она совершенно точно меня слышала. Призрак появилась почти моментально. Отрицательно покачала головой.

— Что случилось?

«Старость» — написала она на бумажке.

— Я не верю в такие совпадения.

«Никто не входил. Утром не вышла. Старая»

Директрису просто убрали. Неважно как, но не бывает таких случайностей. Выброс силы? Нет, это я бы почувствовал. Имплант? У неё же был имплант? Теоретически можно убить и через него.

Нет, вряд ли. Насколько я помнил они только стали проникать в провинции, и в основном их использовала молодежь и государственные служащие. Благородные категорически отвергали такие вмешательства, да и люди в возрасте, разумеется, предпочитали в свои тела ничего лишнего не вживлять.

Яд? Если так — то как-то он должен был попасть в организм несчастной директрисы. А это значит среди персонала есть ещё кто-то замешанный в покушении на меня.

Вот ведь гадюшник какой-то, а не интернат!

Я смотрел в окно, глядя на то как уезжает скорая помощь. Полицейские не торопились. Один общался с Павлом Леонидовичем и Верой Анатольевной преподающей нам географию. Второй смотрел на окна.

В дверь постучали.

— Открыто, — ответил я, не оборачиваясь.

— Ты идёшь на алгебру? — спросил Семён. Ого. Я думал мы больше не увидимся. Я обернулся на приятеля. Алгебра?

— Там директриса умерла, — ответил я.

— Это же не повод отменять занятия, — буркнул он. — Она всегда так говорила.

Я оглядел комнату. Княгиня сидела на кровати, закинув ногу на ногу, и с живым любопытством изучала гостя. Тот её определённо не видел и это тоже надо запомнить. Но искал я не соратницу. Искал я ученический рюкзак. Совершенно точно несколько сотен лет назад я швырнул его куда-то. Помню, что занятия я любил чуть меньше чем сам интернат, который ненавидел. Значит надо искать самый тёмный угол.