Потусторонним вход воспрещен!

Этих двоих она увидела издали в отделе сельскохозяйственной литературы. Там никого не было, и парочка ворковала, делая вид, что рассматривает календарь с огромным кабачком на обложке.

– Так-так, – сказала Надежда Николаевна, неслышно возникая сзади, как Кентервильское привидение, – беседуете, значит? О жизни разговариваете?

– Ты чего, Надежда, такая злая? – рассмеялся Виктор. – И где пропадала? Мы уже волновались!

– Вам не обо мне, а о себе волноваться нужно, – сказала Надежда и добавила злорадно: – Я сейчас в полиции была, продуктивную беседу имела там с генеральшей Галиной Ивановной.

– Из поезда? – удивился Виктор.

– Той самой. Удивительные вещи узнала от нее про тебя, Анфисочка.

Далее Надежда, не давая им опомниться, вывалила все про фонд, про отчима и про Дж. Морозоффа.

– Вот из-за чего убили Алису! – Анфиса страшно побледнела и схватилась за сердце.

– Угу, а знаешь, кто является наследником Алисы, то есть кому в первую очередь выгодна была ее смерть? Тебе, дорогая, потому что именно ты записана в завещании, как единственная наследница сестры! Сведения точные, из полиции, они документы видели!

Анфиса закатила глаза и пошатнулась, но не упала, поддерживаемая Виктором.

– Вот только этого не надо! – Надежда оглянулась на охранника и заговорила злым шепотом. – Вот только не надо сцен!

– Ты что – не видишь, что ей плохо? – заговорил Виктор. – Ты что – ее подозреваешь? Опомнись, Надежда!

– Ты вообще помолчи! – рявкнула Надежда. – Ни фига в жизни не разбираешься! И в бабах тоже, две жены тебя бросили!

Как ни странно, ее слова возымели действие. Анфиса отвела руку Виктора, выпрямилась и глядела спокойно. В обморок падать она передумала.

– Ты пойми, – Надежда тоже заговорила спокойней, – мне ты можешь все, что угодно, наплести. Я женщина доверчивая. Но полиция только к фактам прислушается. А факт один: ты – наследница огромных денег. Значит, ты и наняла убийцу!

– Погоди! – занервничал Виктор. – Но с фотографом-то беседовал мужчина! И в агентство тоже он ходил! Кто такой?

– У нее спроси! – буркнула Надежда.

Виктор развернул Анфису к себе.

– Вы мне тоже не верите? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Верю, что ты ни в чем не виновата! – вскричал он.

– Ну и дурак! – заметила Надежда. – Словам и слезам нынче никто не верит, тем более полиция.

– Это ты к чему?

– К тому, что доказательства невиновности нужно более весомые искать! Перед генеральшей, милая, плачь не плачь – все одно в камеру попадешь! Вот я все думаю – может, это твой бывший муженек к этому руку приложил? Знал он, что у тебя сестра есть?

– Знал… – Анфиса отвела глаза. – Много про нее знал, потому что… Лидка…

– Та самая, из-за которой вы разошлись? – напрямик спросила Надежда Николаевна.

– Не только из-за нее… но, в общем… она могла ему наболтать…

– И тебе, кстати, тоже, – безжалостно добавила Надежда. – Что, Стас твой красивый? Фотография есть у тебя?

– Случайно… вот завалялась.

«С мужиком в разводе, а фотку его с собой носит, – подумала Надежда, – как-то это все странно…»

Краем глаза она видела, как Виктор нахмурился и сжал зубы так, что на скулах заходили желваки. С небольшой фотографии размером девять на двенадцать смотрел на Надежду довольно смазливый парень с широкой улыбкой. При некотором допущении его можно было считать красавцем. Кто знает, что за вкусы у этой секретарши из «Вещдока»? Кому и Квазимодо красавец…

Ох, не попасть ей сегодня домой! Надежда тяжко вздохнула и задержала взгляд на стойке с календарями, на которых были изображены крысы в различных позах. Надежде показалось, что из-за крыс выглядывает лицо лейтенанта Никодимова. Она помотала головой, лицо тотчас исчезло. Все ясно: привиделось, переутомилась, нервы ни к черту.

– Вызываем секретаршу из агентства Людмилу, предъявляем ей фотографию твоего бывшего, – строго сказала Надежда, – я сама с тобой поеду и ее спрошу. Может, конечно, он за твоей спиной все это проворачивал… Одного только не пойму – какой ему прок от наследства, если вы в разводе?

Анфиса отвела глаза, потом переступила с ноги на ногу.

– Не жмись, – посоветовала Надежда, – говори толком.

– Мы еще официально не развелись, – промямлила Анфиса, – как-то не до этого было. Сначала папа болел…

Бегунов развернулся на каблуках и строевым шагом направился к выходу из магазина.

– Виктор! – слабо крикнула Анфиса.

– Оставь, никуда он не денется, – сказала Надежда, – он нам сейчас только мешать будет. Вечно эти мужики не вовремя выкаблучиваться начинают!

Кафе «Капуцин» располагалось в полуподвальном помещении в двух шагах от Невского. Грубые кирпичные своды и потемневшие дубовые бочки по углам создавали впечатление монастырского подвала. Для полноты впечатления официанты были одеты в длинные монашеские балахоны с капюшонами. Один из таких «монахов» подошел к столику, за который сели Анфиса и Надежда, и принял у них заказ.

Анфиса заказала кофе по-венски, Надежда – фруктовый чай: кофе она за этот день и так выпила месячную норму и боялась, что больше никогда не сможет заснуть.