Поучения огласительные и тайноводственные

11. Откуда многобожный обман Эллинский? Бог бестелесен, отчего же обличаются в прелюбодеянии те, которых называют они богами? Умалчиваю я о Юпитеровых изменениях в лебедя, стыжусь говорить о превращениях его в вола, ибо мычание недостойно Бога — бог прелюбодей нашелся у Эллинов, и они не стыдятся. Если он прелюбодей, то не должен называться богом. Рассказывают о смерти богов своих, о бедствиях, о поражении их молниею; видишь, с какого величия куда низошли они? Так напрасно ли Сын Божий сошел с неба — для того, чтобы исцелить такую рану? Неужели напрасно пришел Сын, придя для того, чтобы познан был Отец? Видишь ли ты, что подвигло Единородного сойти с Престола сущего одесную Отца? Отец был презираем; надлежало Сыну отвратить заблуждение это, ибо надлежало, чтобы Тот, Кто сотворил все, все принес Владыке всего, надлежало исцелить рану. Ибо что было хуже той болезни, как покланяться камню вместо Бога?

О ересях

12. И не только между язычниками старался распространить сие диавол, но многие даже и из христиан лжеименных, недостойно носящих сладчайшее имя Христово, дерзнули нечестиво удалить Бога от Его творений. Я говорю о чадах еретических, бесчестных и безбожных, которые притворяются, что любят Христа, но поистине ненавидят Его. Ибо кто хулит Отца Христова, тот есть враг Сыну. Они дерзнули утверждать, что — два Божества, одно благое, другое злое. — Великая слепота! Если Божество, то без сомнения и благое. А если не благое, то на что и называть его Божеством? Ибо если Богу принадлежит благость, Ему свойственно человеколюбие, благотворительность, всемогущество, то должно быть одно из двух, или Бога пусть именуют как по имени, так и по действию, или если хотят лишить Его Божеских действий, то пусть не называют Его Богом даже и по имени.

13. Осмелились еретики говорить, что два бога, и два источника добра и зла, и что они не рождены. Если оба не рождены, то без сомнения равны, и оба равносильны; как же тьма совмещается со светом? Притом, вместе ли они находятся, или раздельно? Вместе быть они не могут; ибо кое общение свету ко тьме (2 Кор. 6, 14)? говорит Апостол. А если находятся далеко один от другого, то без сомнения тот и другой имеют место особое; если же находятся в особых местах, то без сомнения в известном месте мы находимся во владении одного Бога, и в известном месте без сомнения одному покланяемся, хотя бы мы и уступили безумию их. Исследуем, что говорят они о добром Боге. Силен ли Он, или бессилен? Если Он силен, то как родилось зло против воли Его? И как привходит злое существо тогда, как Он не хочет сего? Если Он, зная это, не может воспрепятствовать, то они обличают Его в бессилии. А если может, и не препятствует, то обличают в согласии со злым богом. Посмотри здесь на бессмыслие их; иногда говорят, что злой бог не имеет участия с добрым в управлении миром, иногда говорят, что он управляет только четвертой частью. Говорят также, что добрый Бог есть Отец Христа, а Христа называют сим (видимым) Солнцем. Итак, если мир, по словам их, произошел от злого бога, а солнце находится в мире, то как же Сын доброго Бога против воли служит во владении бога злого? Мы оскверняем себя, говоря это; впрочем, говорим для того, чтобы кто либо из предстоящих не попал по неведению в скверну еретическую. Знаю, что оскверню уста мои и слух слушателей, однако для пользы. Ибо гораздо лучше слышать нелепое при обличении других, несли по неведению впасть в оное; гораздо лучше для тебя знать скверну и ненавидеть ее, нежели по неведению впасть в оную. Учение безбожия еретического многоразлично. Ибо когда совратится кто с единого прямого пути, тогда он большей частью попадает на стремнины.

14. Всех ересей изобретатель есть Симон волхв; тот, упоминаемый в Деяниях Апостольских Симон, который хотел купить серебром непродаваемую благодать Духа Святого, и который услышал: несть ти части, ни жре6ия в словеси сем (Деян. 8, 21) и проч. О нем написано: от нас изыдоша, но не беша от нас (1 Ин. 2, 19). Он после того как отвержен был Апостолами, будучи в Риме и водя с собой Елену, какую–то блудницу, богохульными устами первый дерзнул утверждать о себе, что он явился на горе Синайской, как Отец, после у иудеев явился, как Иисус Христос не во плоти, но в призраке, и после сего, как Дух Святой, Которого обещал Христос послать, яко Утешителя, и город Рим так обольстил, что Клавдий поставил ему статую, с надписью на языке Римском: Симону богу святому.