Поваляем дурака, Америка?

– Да! Так будет лучше! – с явным облегчением проговорил Игуменов. – Сейчас продиктую телефон… Только, во избежание недоразумений, предупреждаю, что это стажер непростой. Он у меня торчит в неприкасаемом резерве. Потому что фамилиё у него Андриянов, – по слогам выговорил Игуменов. – Ферштейн?

– Я-я! – сказал Виктор.

– Ну тогда все! Диктую номер!

– Запоминаю!

Игуменов продиктовал цифры и добавил:

– Зовут Сергей! Лейтенант! – И они сразу распрощались.

Виктор набрал номер, в трубке послышался торопливый ответ:

– Да! Слушаю!

Логинов по голосу отпрыска одного из руководителей ФСБ сразу понял его состояние. Вся резидентура пахала, как проклятая. А парень торчал в резерве, потому что дураков поручать ему хоть минимально опасную работу не было. Игуменову на этот счет из Центра наверняка были даны недвусмысленные указания. Тень могущественного отца сделала парня изгоем.

Логинов, в отличие от перестраховщиков из второго Главка, генерал-полковника Андриянова неплохо знал. Если бы тот решил уберечь свое чадо от опасности, то смог бы пристроить в тот же «Газпром» или подыскал бы другую синекуру.

– Здорово, лейтенант! Это полковник Логинов!

– Здравия желаю, товарищ полковник! Виноват, тот самый?..

Видимо, речь шла о последней греческой командировке Виктора, подробности которой, несмотря на завесу секретности, мигом облетели не только Лубянку, но и все зарубежные резидентуры.

– Да! Мои полномочия уточнишь у руководства после нашего разговора… Ясно?

– Так точно!

– Отлично! Теперь к делу, лейтенант! Я в Южной Америке провожу особо важную операцию. Деталей тебе, к сожалению, раскрыть не могу. Но, как ты сам понимаешь, я всякой мелочовкой вроде наркотрафика не занимаюсь. Речь идет о национальных интересах… Уяснил?

– Так точно, товарищ полковник!

Логинов решил, что накачал стажера достаточно, и продолжил уже деловым тоном:

– Ничего записывать нельзя, все будешь держать в памяти. Докладывать лично мне, в любое время суток. Теперь запоминай. Пилар Гарсия Диас. Сотрудница Фонда защиты дикой природы ЮНЕСКО. В Фонде работает меньше года. До этого являлась сотрудницей Департамента по защите окружающей среды Колумбии. Уроженка города Барранкабермеха, расположенного неподалеку от Медельина. Запомнил?

– Так точно! То есть я записал на встроенный диктофон! Но я сотру, как проверю!

– Молодец, лейтенант! – ухмыльнулся сообразительности парня Логинов. – Мне нужно, чтобы ты проверил эту Пилар по полной программе! И как можно быстрее. Первым делом раздобудешь и сбросишь на мой телефон ее фото. Потом пробьешь все остальное. Само собой, что никакой утечки быть не должно. На это время ты подчиняешься лично мне. Вопросы?

– Вопросов нет, товарищ полковник! Но… если появятся, можно звонить?

– Да, Сергей. И вообще относись ко мне без комплексов. Как я к тебе. Я тоже ведь когда-то был лейтенантом…

– Понял, товарищ полковник!

– Тогда, все! Жду докладов. Покажи, что тебя не зря учили в Академии ФСБ, лейтенант!

101 Колумбия, Санта-Фе-де-Богота

Сергей Андриянов после звонка Логинова находился в сильнейшем возбуждении. Он был из тех, кого тупоголовые журналисты называли «золотой молодежью». Им, тупоголовым журналистам, было невдомек, каково это – быть сыном одного из руководителей ФСБ. Они думали, что это манна небесная. На самом деле все обстояло немного не так.

Возможно, будь Сергей из другого теста, он бы и сумел извлечь из своего происхождения выгоду. Подал бы документы в Дипакадемию или какой другой престижный гражданский вуз, окончил бы его и катался бы как сыр в масле, шагая семимильными шагами по карьерной лестнице. Но Сергей подал документы в Академию ФСБ. Сам. И сам в нее поступил.

Отец с самого начала занял отстраненную позицию. Хочешь – поступай. Но помогать я тебе не буду. Сергей сам поступил и сам учился. На «отлично». Только тень отца все равно незримо маячила над ним все годы учебы. И всё, чего Сергей добивался сам, кровью и потом, теми, кто не знал его близко, воспринималось как упавшее на него с неба.

Но учеба оказалась цветочками. Ягодками стала стажировка. Вот уж где Сергей в полной мере ощутил все «выгоды» своего происхождения. Вся резидентура в полном составе находилась на севере в Барранкилье. И пахала как проклятая. И только Сергей торчал в Боготе в специально для него придуманном резерве. И чувствовал себя настоящим прокаженным.

Он не был белоручкой и зазнайкой, хотя учился лучше всех на курсе. И готов был выполнить любое задание, пусть самое пустяковое, чтобы только показать всем, что он чего-то стоит. Сам по себе. Но ему никто не собирался давать даже малейшего шанса. Вот что было самое ужасное.

В характеристике лейтенанта Сергея Андриянова было написано, что он психологически устойчив, и это были не пустые слова. Но, сидя в Боготе в неприкасаемом резерве и изнывая от безделья, Сергей постепенно начал впадать в отчаяние.