Поваляем дурака, Америка?

Перехватить группу ЦРУ решили в нескольких километрах от Сан-Хуана. В этом месте Манальяре совершала резкий поворот с запада на юг. Времени было в обрез, но штаб DISIP сумел подтянуть необходимые силы и средства.

Замаскированный ветками катер шел на самом малом ходу. Словно призрак он вынырнул из-за поворота и направился к правому берегу. Видимо, цэрэушники собирались высадиться здесь, чтобы добраться до Сан-Хуана уже по суше. Лично руководивший операцией подполковник Родригес дал команду «огонь» пока не открывать.

Катер-призрак очень медленно доплыл до берега и нырнул в прибрежные кусты, слившись с ними. И тут же река словно ожила. Два прятавшихся у левого берега катера взревели моторами и устремились к месту высадки, осветив Манальяре яркими прожекторами. Одновременно к берегу рванулись с включенными фарами три джипа с пулеметами. И прибрежные кусты, и сам катер в мгновение ока оказались как на ладони.

– Это DISIP! – разнесся над Манальяре усиленный мощным динамиком голос подполковника Родригеса. – Вы окружены! В случае малейший попытки сопротивления катер будет уничтожен!

Видимо, цэрэушники поняли безвыходность своего положения, потому что в ответ не раздалось ни единого выстрела. Катера быстро приблизились от левого берега и сбросили ход. Джипы остановились метрах в сорока от кустов, и из них один за другим начали выскакивать сотрудники DISIP.

– Выбрасывайте на берег оружие! – приказал подполковник Родригес. – И по одному выпрыгивайте с поднятыми руками!

Двигатель на замаскированном катере продолжал работать, благодаря чему он держался у берега. Ни каких-то других звуков, ни малейших движений на катере-призраке не было. Подполковник Родригес немного выждал и проговорил:

– Повторяю! Выбрасывайте на берег оружие! Иначе мы открываем огонь на поражение!

Ни на самом катере, ни в прибрежных кустах никакого движения не последовало. И тогда подполковник Родригес по рации приказал:

– Огонь по надстройке!

На джипах и двух катерах заработали пулеметы. Очереди прошили ветки и ударили в невысокую рубку и возвышающиеся над водой борта катера. Вверх полетели ошметки обшивки и ветки с листьями. Выжить под этим свинцовым шквалом было невозможно, и полминуты спустя Родригес скомандовал:

– Отставить!

Сразу после этого к катеру выдвинулось несколько бойцов DISIP. Прикрывая друг друга, они пробрались через кусты, и вскоре двое из них оказались на борту. Никаких признаков людей на расстрелянном катере не было.

Скользнув к люку машинного отделения, бойцы переглянулись. Цэрэушники вполне могли укрыться в трюме. Один из бойцов отцепил от пояса «лимонку», второй кивнул и, скользнув к люку, быстро привязал к его ручке конец веревки. Отбежав по борту к стенке надстройки, он глянул на товарища. Тот выдернул из «лимонки» чеку и кивнул. Выбрав слабину, его напарник резко дернул за веревку.

В тот же миг катер содрогнулся от чудовищного взрыва…

119 Венесуэла, Гвианское нагорье, река Манальяре

В какой-то момент Логинов увидел впереди отблески. Он напрягся, и тут же откинувшая голову на борт Пилар приподнялась.

– Что? – спросила она шепотом, подхватывая «беретту».

– Костер, кажется! – ответил Виктор, хватаясь за весла. – Я думал, ты спишь…

Пилар не ответила, разворачиваясь и снимая винтовку с предохранителя. Отблески костра виднелись на левом берегу. Логинов направил лодку к правому, и они начали осторожно спускаться по течению под прикрытием нависавших над водой кустов. Вскоре до их слуха стали доноситься ритмичные стуки.

Пилар держала винтовку наготове. Виктор беззвучно работал веслами. Огонь становился все ближе. Пилар молча сняла с шеи Логинова бинокль. Несколько секунд она вглядывалась вперед, потом вдруг прыснула.

– Что? – спросил Виктор.

Пилар протянула бинокль ему и сказала:

– Сам посмотри…

Логинов оставил весла и приложил бинокль к глазам. Он ожидал увидеть что угодно, но только не такое. На возвышении левого берега горел костер. Возле него, скрестив голые ноги и держа между ними барабан, сидел индеец со сморщенным лицом цвета гнилого яблока. Лет ему можно было дать и сто, и двести, и триста пятьдесят. Глаза индейца были закрыты, на шее покачивался какой-то белый медальон, руки словно сами по себе отбивали ритм, которому было тысяча, а может, и больше лет.

Внизу, между возвышением и рекой, под этот завораживающий ритм извивались блестящие тела. Они были чем-то густо натерты и влажно поблескивали. Одежды на телах практически не было, зато украшения присутствовали в больших количествах. На шеях женщин были красочные венки, на запястьях и щиколотках поблескивали бусы. Не стеклянные, а экологически чистые, из натуральных материалов. Мужчины танцевали в круге, образованном женщинами. Их головы украшали замысловатые прически, тела были в изобилии увешаны побрякушками.

Мужчины изображали в танце различных животных. Женщины оценивали исполнение, после чего подходили к понравившемуся танцору и телодвижениями увлекали за собой в темноту. Что происходило там, можно было догадаться. Да и частично рассмотреть тоже…