Поваренная книга Мардгайла

— Они определенно одобряют, — сказал Посол, когда помощник вместе с избранницей отступили к челноку. — Медаль «За стойкость» уже твоя, сынок.

— Ибе! — произнес пирсянин, простирая руки к деревянной кровати.

Блондинка хихикнула. Альберт густо покраснел.

— Ну?.. — буркнул он. — Перевод будет, или я мысли читать обязан?

— А что там читать? — откликнулся Новиков. — По-моему, все ясно. Надеюсь, у тебя прививки сделаны?

— Сделаны, — машинально ответил помощник, — но я… «Будьте вместе!» — с опозданием озвучили микродинамики.

— Это отвратительно. — Альберт скрипнул зубами. — На глазах у толпы!..

— Что ж, мы всегда выступали за открытую политику. — Посол подтолкнул их в спины, аборигенку — мягко, скользнув ладонью по талии, помощника — жестче, костяшками в позвоночник.

Альберт подсадил девушку и забрался на ложе сам. В ту же секунду четверо дюжих мужиков покатили кровать во дворец. Альберт озадаченно уставился на блондинку. Та ответила благодарным взглядом, и он вдруг осознал, что жизнь иногда бывает чуть лучше, чем о ней принято думать.

— Нам не нужно заниматься этим на улице?

— Забавный путник, — сказала пирсянка, когда транслятор выдал ей перевод. — Такое таинство не для посторонних.

Посол сцепил пальцы в замок и потряс ими над головой. Альберт бодро закивал и увидел, что через площадь спешит группа женщин с рулоном цветастой материи. Размотав ткань, они набросили ее сверху — получился приличный полог.

— Как тебя зовут? — спросил Альберт у блондинки.

— Я для тебя! — ответила девушка, очаровательно хлопая ресницами.

— Ты мне тоже нравишься. Но как тебя все-таки зовут?

— Забавный путник. Я для тебя, а ты для меня. Вместе, понимаешь?

— Кажется, понимаю. — Альберт погладил ее по щеке и попытался поцеловать.

— Зачем торопиться? Разве для этого ты прошел двенадцать небесных порогов?

— Тринадцать с половиной, — уточнил он, — световых лет. Но в принципе, ты права. А мы действительно будем одни?

— Не одни, а вместе. И вместе с нами еще три помощницы.

— Три?!

— Если в тебе много силы, помощниц будет больше.

— Я обожаю эту планету! — воскликнул Альберт.

— Ннумх, — скромно ответила блондинка. «Конечно, забавный путник, тебе нравится Пирс и все, что на нем происходит, иначе какой смысл было проходить тринадцать с половиной небесных порогов?»

«…в связи с чем считаю начало дипломатической Миссии успешным».

Щелкнув по клавише, Посол отправил доклад в Госдепартамент и сладко, навыворот, зевнул.

В мозгу теснились впечатления — слишком много для немолодого уже человека. Ярче всего запомнился, как всегда, банкет. Новиков произносил длинные тосты, которые неизменно переводились как «Дыннц!», и вскоре он оставил попытки обаять хозяев красноречием. Пирсяне и без того были настроены дружелюбно. Молекулярный сканер в ногте, который Посол периодически окунал в стакан, ничего опасного не регистрировал: травить дипломатических работников — по крайней мере, преднамеренно — на Пирсе не собирались.

Вино напоминало свекольную брагу, а сам ужин состоял из мутной похлебки. Вкушая суп деревянной палочкой, Новиков отмечал общий культурный упадок. К тому же, местные повара не слишком пеклись о санитарии: он неоднократно вынимал изо рта длинные светлые волосы, а на дне глиняного горшочка обнаружил и вовсе инородный предмет.

Валерий Петрович достал из кармана пятак, заметно потемневший в процессе варки, и, подбросив монету с большого пальца, поймал ее в хлопок.

Орел.

«Семнадцатая экспедиция, снова как будто удачная. Странно: вот я уже и в учебниках. Это старость, никуда не денешься. Хотя, кажется, есть у нее и плюсы».

Новиков почесал дряблую грудь и проглотил дезинфицирующую таблетку. Помощник сказал, что прививки у него сделаны, но кто же знает, какие в этой глуши специи?

ОВЧИННИКОВ ОЛЕГ Сватовство десантника

Однажды я был влюблен. Было это, как принято говорить в сказках, давно и далеко.

По крайней мере задолго до того, как мне посчастливилось повстречать свою постоянную спутницу жизни. Кроме того, моим отношениям с той девушкой, как будет явствовать из нижеследующего, не суждено было выйти за рамки, очерченные древнегреческим философом Платоном. Кажется, мы даже ни разу толком не поцеловались.

Так что ничего предосудительного в том, чтобы поведать читателю эту историю, я не вижу.

Это случилось на Гурмании — планете курортного типа, существующей в основном за счет оттока денег из карманов богатых — и не очень — туристов, но на ней, в отличие от большинства подобных планет, залетный гость ощущал себя именно гостем, причем званным и жданным, а не просто курьером для перевозки кредиток.