Поваренная книга Мардгайла

Мои руки натыкаются на что-то твердое. Это не кусок стеллажа. Достаю. Так и есть. Программируемый плазменный маяк, с чуть оплавленной ручкой. Только со снятым вакуумным колпаком. Теперь мне все понятно. Плазменный маяк использовали для поджога как бомбу с часовым замедлителем. Как же все просто… Выставляешь на маяке время первого сигнала и амплитуду между вспышками, снимаешь защитный колпак, прячешь маяк в груду книг. В назначенную секунду маяк дает вспышку и плазма мгновенно воспламеняет книги в радиусе тридцати сантиметров.

Второй, девятый, шестнадцатый, двадцать третий… В этих отсеках среди пепла и обгоревших книг должно быть по плазменному маяку.

А многого и ненужно. Нет необходимости спалить все дотла. Сотня книг даст достаточное количество огня и дыма. Анализ пламени даст вероятность, процентов в восемьдесят-восемьдесят пять, наличия открытой плазмы. Для компьютера нужен всего лишь повод. Дальше он все сделает сам. Иду проверять отсеки…

Мои предположения оказались верными. Теперь я знаю, как был организован поджог, но так и не понимаю, что заставило Патакона и Люча прийти сюда. Кто заставил?

Утром просыпаюсь рано. Еще нет и восьми часов. В голове шум, внутри пустота. И в прямом, и в переносном смысле. Заставляю себя встать с кровати. Руки после вчерашнего все еще воняют копотью, хотя я извел полпачки чистящих салфеток. А может это мне только кажется, и запах всего лишь у меня в мозгу.

Переодеваюсь. У меня осталось два комплекта чистого белья. Последний приберегу для встречи спасателей. Подхожу к иллюминатору. Среди бездны космоса, усыпанной миллиардами звезд, светится краешек желтой планеты. Лучше бы мне вообще не знать как она выглядит.

Пищит интерком.

— Да.

— Землянин, может откушаем? — спрашивает Дершог. «А почему бы и нет?»

Переключаю селектор на конференцию.

— Внимание. Экипаж космической станции «Сателлит-38» приглашается в столовую.

Мои слова мертвым эхом отзываются в пустоте кают и коридоров.

Дершог уже в столовой. Он сидит подпирая голову правой лапой, облокотившись ей о стол. Увидев меня, левую чуть поднимает для приветствия. В ответ я киваю головой, сажусь напротив.

— Если ты ждешь Маринга, то он не придет, — говорит Дершог.

— Почему, — спрашиваю я.

— Он мертв.

— Мертв?

— Если не веришь, — Дершог откидывается на спинку стула, — можешь проверить. Шестая ячейка.

Я ему верю, но не увидеть тело собственными глазами я не могу. Поднимаюсь из-за стола.

Дершог идет первым, я за ним. У меня нет никаких мыслей, никаких ощущений. Все происходит само собой. Я давно перестал удивляться смертям.

Мы входим в санчасть, проходим в морг. Дершог открывает шестую ячейку, я стою слева от него, чуть позади. Он выдвигает поддон. В низкой ванне лежит мертвое тело Маринга. На шее зияет черная от запекшийся крови рана.

— Почему ты его убил? — равнодушно спрашиваю я.

— Я предупреждал тебя, — так же равнодушно отвечает Дершог. — Если начнется охота, я не стану запираться в каюте.

«Ну, вот и все, нас осталось двое».

— Кого еще ты убил?

— Больше никого.

— Значит всех убивал Маринг?

— Не знаю. Мне кажется он убил только Люча и Патакона. Если, конечно, это не ты.

Я понимаю, что Дершог будет беречь меня. Неизвестно, когда придет помощь, а таркары не питаются падалью.

Моя рука скользит под комбинезон, мимо расстегнутой пуговицы. Я достаю пистолет, поднимаю его и нажимаю на курок. Глухой выстрел рвет тишину, запах сгоревшего пороха, дым щекочет ноздри. Я попал точно в ухо. Дершог падает на колени, потом валится набок, затем на спину. Я стою рядом. В моей руке «Бульдог». Дершог еще жив, смотрит на меня полуприкрытыми глазами.

— Вот об этом я не подумал, — тихо хрипит таркар.

— Что я убью тебя?

— Что у тебя может остаться оружие.

Дершог лежит на спине и смотрит куда-то мимо меня. Я не боюсь, что он притворяется и собирается силами, чтобы напасть на меня, в его мозгу пуля. Но пистолет все равно не убираю.

— Ты поступил правильно, — говорит Дершог.

— Ты поступил бы так же?

— Главное, ни о чем не жалей, — как будто не слыша моего вопроса продолжает Дершог. — В природе выживает сильнейший. Это закон Вселенной. Его нельзя обойти. Я прожил по нему полжизни, по нему же и умер. Я пытался стать другим, но это меня не спасло.

Дершог закрывает глаза и перестает дышать. Я смотрю на бездыханное тело таркара. Мы не были друзьями. Мы всего лишь хорошо друг к другу относились. Я не чувствую ни жалости к Дершогу, ни отвращения к себе. Прицеливаюсь и дважды стреляю ему в голову. На полу расползается кровавая лужа. Беру со стола анализатор жизни, проверяю биотоки мозга.

Дершог мертв.

Меня не беспокоит, дал ли Люч сведения об оставшихся в живых, когда отправлял SOS. До прилета спасательного корабля дней двадцать-тридцать. А может и больше. За это время можно придумать вполне достоверную историю и обставить ее декорациями.

«Кто опровергнет мои слова? Мертвые молчат. В конце концов, когда до стыковки со спасателем останутся сутки, я просто взорву этот проклятый осколок станции, а сам останусь на орбите в посадочной капсуле».