Поведение — двойка

Отец не хотел спорить по этому поводу. Андреас лежал в больнице, — значит, все-таки что-то случилось. Но говорил Андреас так, словно это отец выдумал, будто бы что-то случилось. Впрочем, в чем-то он был прав — Томас действительно ехал со скоростью пятьдесят километров в час. Если бы он ее превысил, автодорожная инспекция заметила бы это по следам торможения. А кроме того, самосвал врезался бы не в ограду, а прямо в витрину парикмахерской «Шик». Но то, что Андреас собирался вступить по этому поводу в горячий спор, вместо того чтобы спокойно лежать со льдом на голове, показалось отцу чрезмерным. Положив пузырь на лоб Андреаса, он перевел разговор на другую тему:

— Ты сказал матери Пампуши, что он вынул деньги из пенала?

— Нет. А надо было сказать?

— Да нет, ты правильно сделал. Она бы, наверно, все равно тебе не поверила.

Андреас снова отбросил пузырь со лба на подушку и поглядел на отца гневным взглядом:

— Почему не поверила бы? Ведь это правда!

Отец водворил пузырь на место и сказал:

— Не будем сейчас говорить об этом. Голова у тебя еще болит?

— Да. Знаешь, папа, о чем я все время думаю?

— Ну?

— О моем велосипеде.

— Он сломан. Думай не думай — тут ничего не изменишь.

— Он все еще там лежит?

— Нет. Я разузнаю, где он, и отвезу его домой.

— Знаешь, папа, когда у тебя есть что-то очень хорошее, да еще каждый день, то уже привыкаешь, что это есть, и совсем об этом не думаешь. А вот когда этого больше нет, то все думаешь, думаешь… И с тобой так бывает?

— Конечно, Андреас. Со мной точно так же бывает. Но тут ты можешь утешиться. Мы застрахованы от таких неприятностей. Как только ты выздоровеешь, опять будешь гонять. Тут все ясно.

— Тут все ясно, — повторил Андреас с серьезным лицом. — Может, и бутылки там еще останутся…

Отец не стал его в этом разуверять. Они еще поговорили о том, сколько километров от Берлина до Эрфурта и как туда проехать. А потом отец попрощался с Андреасом и пошел искать фрау доктор Кесельштейн. Он рассказал ей про красный берет, и она приняла эту историю очень близко к сердцу.

— Хорошо, что нам, докторам, теперь все ясно с этим красным беретом, — добавила она.

Отец Андреаса вышел из больницы обнадеженный. Тревога его немного улеглась.

Вернувшись в этот вечер с работы домой, он очень пожалел, что жены его нет дома. Надо было идти к родителям Шнека — рассказать им о проделке Райнера. Но отцу Андреаса было очень неприятно говорить с ними о таком деле. Трудно даже себе представить, что мальчик, у которого есть все, что только можно пожелать, присваивает себе чужие деньги… Поэтому отец Андреаса решил дождаться жены, чтобы с ней посоветоваться.

Он пошел в кухню и принялся накрывать на стол. Потом, усталый, сел и хотел было начать ужинать, как вдруг раздался звонок.

Открыв дверь, он очень обрадовался — перед ним стояли Детлев Тан и Гано Блумгольд. В саду у крыльца они оставили тележку с искореженным велосипедом Андреаса. Осмотрев велосипед, отец Андреаса покачал головой.

— Металлолом, — сказал Детлев Тан. — Три пфеннига за килограмм.

Это была печальная шутка. Но отец Андреаса все равно рассмеялся и пригласил ребят войти в дом. Он налил им лимонаду и, когда они все втроем сели за стол, попросил ребят рассказать ему по порядку все события сегодняшнего утра.

Теперь он узнал многие подробности, о которых раньше не слыхал. Например, что Андреас вышел из дома Райнера Шнека «какой-то пришибленный».

— Он объяснил вам, что случилось? — спросил отец Андреаса.

— Ясное дело. Пампуша отправился собирать бутылки без нас. Ну, Андреас и взбесился от такой подлости! — разъяснил Детлев Таи хриплым голосом.

— Не то чтоб взбесился, — поправил его Гано Блумгольд с задумчивым видом.

— Нет, взбесился! Он даже сказал: «У, гад!»

— Это он уже потом сказал, — возразил Гано. — А сперва он вообще ничего не сказал. Знаете, какой у него был вид? Как будто кто-то умер. Пока он не сел на велосипед, он не произнес ни слова.

— Сколько же бутылок вы собрали?

— Ни одной. Мы вообще туда не поехали, — ответил Детлев Тан. — Мне стало плохо, когда я увидел Андреаса — как он лежит белый-белый… И у всех тоже охота пропала.

— Мы не знали, что нам делать, — докончил Гано Блумгольд. — Тогда Клавдия предложила подождать, пока Андреас выйдет из больницы. И все согласились.

— Ведь это правильно было, правда? — спросил Детлев Тан.

— Я уверен, что Андреас обрадуется, — сказал отец Андреаса.

Он рассказал мальчикам о самочувствии Андреаса, поблагодарил их и проводил до калитки.

На другой день отец и мать Андреаса посоветовались насчет Райнера Шнека, и вечером отец Андреаса пошел к его родителям.

Он был знаком с ними по родительским собраниям и не раз приветствовал их, проходя мимо, когда они работали в своем саду.

Сад у них был такой же ухоженный и красивый, как их сынок Райнер. Это нравилось отцу Андреаса. Он любил работящих людей.