Поведение собак

Кроме того, собаки не способны к действиям, которые можно назвать «строительством сооружения, позволяющего достать пищу». Ни одна собака не подтащит стул к столу, чтобы вспрыгнуть туда и схватить лакомство, или к окну, чтобы наблюдать за происходящим, а то и выпрыгнуть наружу, если этаж невысокий. Вместе с тем сил для этого почти у любой собаки достаточно. Кстати, человекообразные обезьяны совершают подобные действия регулярно, а некоторые другие виды обезьян тоже умеют пользоваться такой способностью, основанной на образном мышлении и свидетельствующей об их относительно высоком развитии. Между тем мозг собаки не в состоянии «мыслить» так, чтобы, изменяя известные по прошлому опыту комбинации предметов, создавать основу для их разумного перемещения. Но собаки, безусловно, способны переносить некоторые действия из одной сферы деятельности в другую. Как-то я обратил внимание на то, что мой шотландский терьер по собственной инициативе взял со своего ложа байковое одеяло и перетащил его на пол в другую комнату, где было солнце: так ему было не только тепло, но и мягко. Как видим, он вполне разумно воспользовался инстинктом строительства гнезда.

Однако — об этом я уже говорил ранее — можно предположить, что собака по нескольким воспоминаниям, активизированным какой-то ассоциацией, может воспользоваться тем из них, с которым связано наиболее выгодное в данный момент решение. Это доказывает способность собаки справиться с таким сложным заданием, как открывание дверей. Собака могла иметь достаточный опыт обращения с дверьми и знала, что двери можно располагать по-разному. Впрочем, даже такое объяснение меня полностью не удовлетворяет. Весь мой опыт общения с собственными собаками указывает на то, что вряд ли следует объяснить действия животного настоящими умственными способностями. Объяснение всех известных нам поступков собак удается сделать, исходя из их минимального умственного багажа.

Резюмируя, можно сказать, что у собаки — отличнейшая память, ее наблюдательность тоже на удивление хороша, хотя и основывается отчасти на иных, чем у человека, чувственных восприятиях, но у нее отсутствует истинная способность к подражанию. В то же время она обладает хорошо развитой способностью под влиянием внешних ощущений и собственного настроения опираться на связанные с ними воспоминания, в том числе и такие, которые основаны на очень давнем опыте. Это позволяет ей решать простые задачи и использовать воспоминания в совершенно новой обстановке. С другой стороны, ей скорее всего не под силу в своих представлениях менять местами или как-то видоизменять предметы, чтобы решить ту или иную задачу. Животное не в состоянии также использовать свои воспоминания в качестве отправной точки для действий, находящихся за пределами обычных инстинктивных и приобретенных им. У собаки полностью отсутствует способность сознавать характер последствий того или иного действия, физиологически для нее доступного, которое не стимулируется врожденными реакциями. Зато воспоминание, вызванное каким-то успешным действием, послужит ей и в другой, весьма отличной ситуации и может явиться основой для действий совсем иного рода. Один и тот же предмет и одна и та же среда в жизни собаки могут иметь весьма разные значения, и это зависит от состояния животного. Вероятно, разную окружающую среду и разные предметы собаки воспринимают и запоминают как отдельные чувственные ощущения или как комбинации ощущений, которые могут вызываться самыми различными ассоциациями.

Не вызывает сомнения, что собаки видят сны. Сны могут быть долгими и весьма живыми, я бы даже сказал, вполне реальными. Если судить по поведению спящего животного, «тематика» снов чаще всего затрагивает состояния, связанные с охотой или проявлениями агрессивности. Во сне собака может лаять, ворчать, визжать, подергиваться, как бы совершая начальные движения бега. Она иногда помахивает хвостом, выражая тем самым радость или дружелюбие. Положение ушей у собаки, видящей сон, соответствует состоянию, которое выражается в движениях. Даже глаза двигаются активно, хотя по положению мигательной перепонки видно, что сон относительно глубокий. Со всей уверенностью могу утверждать, что мои таксы видят сны гораздо чаще и переживают их более бурно примерно сутки спустя после возвращения с прогулки, во время которой у них была возможность поохотиться или погоняться за добычей. После долгого пребывания в городской квартире они значительно реже демонстрируют признаки сновидений. Встреча с другими собаками тоже, как мне кажется, усиливает склонность к снам. Это указывает на то, что собачьи сны являются не своеобразным отражением в мозгу «холостого хода» какого-то редко возбуждаемого инстинкта, а весьма реалистической реконструкцией тех или иных ситуаций в памяти животного. Если придерживаться такой точки зрения, то сны собаки следует рассматривать прежде всего как повторение недавних воспоминаний и, возможно, связанных с ними состояний.