Повелитель аномалий (СИ)

Вожак зарычал, оскалил загнутые клыки. Зверь был уникальным: пятнистая шкура, могучее телосложение, короткая рассекающая лоб борозда, напоминающая глазную впадину. Таких называли «Радиоактивными псами», а старожилы рассказывали о них нелепые истории.

Антон развязал верёвку на ногах, смотал её и сунул в карман.

– Надо отсюда валить, – прошептал он. – Пока не поздно!

Его мучила жажда, но флягу забрал Коган. Оглянувшись, он посмотрел на мутную зеленоватую полосу воды за деревьями. Облизал пересохшие губы.

– «До реки метров сто, – прикинул Антон. – В воде собаки не тронут».

Впрочем, сразу же возникли сомнения. Сто метров нужно было ещё пробежать, да и речка могла оказаться болотом. Антон с сомнением посмотрел на окровавленный осколок бутылки. Всё что было под рукой.

– «Сантиметров десять, – подумал он. – Коротковат для ближнего боя».

Он задрал голову, выбрал длинную сухую ветку. С трудом её переломил.

Хруст разбудил псов, и они яростно его облаяли. Закрепив в расщепе стекло, Антон обмотал его верёвкой, попробовал на прочность. Ещё никогда он не испытывал такой радости.

– «Ну как же, собственными руками смастерил копьё, – улыбаясь, подумал он. – Посмотрели бы на меня дружки».

Стянув бушлат, Антон вытер о него окровавленные руки, свернул в тугой ком и скрутил остатками верёвки. Порывшись в карманах, нашёл несколько сухариков и с жадностью их съел.

– Неплохо придумано, – прошептал он. – Вы умные, – а человек умнее.

Звери успокоились и мирно спали недалеко от дерева. Дремал даже вожак, положив массивную голову на могучие лапы. Антон зажмурился и, собираясь с силами, несколько раз глубоко втянул воздух.

– Сейчас или никогда, – прошептал он и громко свистнул.

Псы зарычали, вскочили на лапы и, бросаясь на ствол дерева, исступлённо залаяли.

– Пошли вон ш-ш-шавки!

Антон приподнялся на ногах, изо всех сил швырнул бушлат в кустарник. Злобная свора бросилась на запах крови. Остался только вожак. Он навострил уши, уставился на беснующуюся стаю. И в это мгновение, Антон спрыгнул вниз. Стиснув зубы, он яростно ударил зверя копьём и, напрягая мышцы, отпихнул его от себя. Вожак заскулил, огрызаясь, шарахнулся в сторону.

Остальное происходило, словно во сне...

Антон бежал, не разбирая дороги: ломился сквозь колючки, подворачивал ноги, перепрыгивал через брёвна и кочки. Он не чувствовал боли, даже не испытывал страха, – ему просто хотелось добежать.

Показались заросли камыша и мутная зелёная вода.

– «Река, – промелькнуло в голове. – Только бы»...

Антон оттолкнулся ногами и прыгнул. Сразу же ушёл под воду по самую макушку. Холод охватил тело, но в душе воцарился покой. Он вынырнул у противоположного берега, жадно втягивая воздух, выполз на берег и уткнулся лицом в чёрную грязь. На другом берегу, беспокойно суетились собаки. Антон слышал их отчаянное повизгивание и яростное хрипение вожака. Приподнявшись на руках, он повернул голову и посмотрел на псов.

– Ну что, сожрали? – выкрикнул он. – Шавки паршивые!

Опустив голову на руку, Антон устало зажмурился и тут же погрузился в странное оцепенение. Теперь ему на зверей было наплевать. Вспомнился дом, мама.

Прошло минут десять, когда до слуха донеслось шуршание шагов. Кто-то шёл в его сторону. Он быстро понял, что к нему приближаются двое и напряжённо застыл. Они остановились рядом и замерли, словно ожидая реакции.

– Ну чего? – вскидывая голову, рявкнул Антон.

Его тут же наградили затрещиной.

– Огрызается дохляк! – послышался голос. – Опять салабон попался.

Его схватили за волосы и рывком посадили на траву.

– Свежее мясо. Будет кому за каштанами ходить.

Антон поднял глаза и уставился на мужиков. Оба здоровяки. Армейский камуфляж, брезентовые плащ-палатки, грязные рюкзаки: он частенько видел таких на Кордоне. Один краснорожий и рябой. Другой одноглазый, с безобразным шрамом во всю щёку.

– Ну что Толян, забираем? – спросил рябой. – Без солдатиков нам никак.

Одноглазый кивнул, пренебрежительно сплюнул.

– Поднимайся, гоблин, – зарычал он. – Скоро стемнеет и повыползает нечисть почище, чем собаки. Не отобьёмся.

Антон встал на ноги и покосился на стаю. Вожак жадно смотрел на людей. Его бок кровоточил, из пасти вырывались хрипы, но в безумных глазах раненого зверя по-прежнему сверкал огонь.

Они шли молча. Впереди одноглазый, за ним Антон. Рябой шагал последним и тихо посмеивался. Странная привычка действовала на нервы.

– Куда мы идём? – не выдержал Антон. – Если решили сдать Курбатову, лучше замочите здесь.

Рябой хмыкнул, тяжело, словно задумавшись о каких-то проблемах, вздохнул.

– Мы не знаем Курбатова, – выдержав паузу, отозвался Толян. – И мочить тебя не собираемся.

Впереди показались заросли осоки, чахлый береговой кустарник.

– Болота! – пояснил Толян. – Жуткое место. Километров на сто в глубь «Зоны».

Но ничего кроме сияющего тумана, Антон не увидел. Мгла закрывала воду, глушила звуки. Иногда в серых клубах испарений вспыхивали электрические разряды, и тогда до слуха доносились прерывистые глухие хлопки.

Темнело быстро. Солнце побагровело, от воды потянуло холодом.