Повелитель аномалий (СИ)

– Что же со мной происходит? – размазывая по лицу кровь, произнёс Никитин. – Если это заговор, то кто за ним стоит? Или может быть…

Макс посмотрел на окровавленные ладони и неожиданно рассмеялся.

– Я сошёл с ума и теперь валяюсь в какой-нибудь психушке под присмотром врачей.

Смех снял напряжение. Паника улеглась, и немного полегчало. Но ждать и ничего не делать было не в правилах Макса. Он подумал о безумце с третьего этажа и неожиданно ощутил желание с ним поквитаться.

Это желание вызвало злость и мгновенно вытеснило страх и непонимание.

– Ну, что ж! Поглядим кто кого!

Осмотрев комнату, Никитин нашёл кусок доски, попробовал её на прочность и, удовлетворившись результатом, двинулся к лестнице.

Радиоприёмник по-прежнему вещал о войне, огненные сполохи костра ритмично плясали на облезлых стенах. Выставив перед собой дубину, Макс осторожно вошёл в комнату и внимательно огляделся по сторонам. Альбиноса нигде не было видно, но это, конечно, не означало, что злобный тип исчез раз и навсегда.

– Ну, где ты? Сволочь! – как можно жёстче спросил Макс. – Выползай из норы, у меня к тебе пара вопросов.

Никитин обшарил все углы, забитые барахлом, заглянул в старомодный шкаф и даже в кладовку, но обидчика не нашёл.

– «Может и к лучшему, – Макс опустил дубину и с облегчением выдохнул. – А то покалечил бы ни за что психа».

Он подошёл к костру и с интересом уставился на остатки трапезы. Несколько обглоданных костей, какие-то почерневшие лохмотья, закопчённый вертел.

– У этого урода неплохой аппетит, – проговорил Макс. – А я сейчас и от куска чёрствого хлеба не отказался бы.

Обломок доски придал уверенности, и у Никитина сразу же возникло желание порыться в холодильнике. Идея показалась не лишённой здравого смысла.

Он открыл дверцу и заглянул внутрь. На полке лежало несколько испорченных яблок, треугольный пакет с молоком и синюшная куриная тушка.

Макс взял пакет и посмотрел на дату.

– О-го-го! – усмехнулся он. – Этому молоку тридцать лет.

Только сейчас Никитин понял, насколько проголодался. Отбросив всякие сомнения, он надорвал треугольный краешек и, не раздумывая, пригубил.

Макс сидел перед костром и бездумно подбрасывал в огонь паркетные дощечки. Молоко он выпил одним залпом. Теперь очередь дошла и до куриной тушки, но прежде чем нанизать её на металлический прут он решил, что железку не помешало бы обеззаразить.

– «Кто знает, чем болен этот уродливый тип, – подумал Никитин. – Не хватало подхватить какую-нибудь неизлечимую заразу».

Чтобы мясо не подгорело, приходилось постоянно крутить вертел, но это занятие ему даже нравилось.

– «Уже вторые сутки, как я в этом доме, – Никитин хмуро покосился на окна и покачал головой. – Никто так меня и не хватился. Этому нет объяснения, как нет объяснения тому, почему я не могу отсюда выбраться».

От запаха жареной курятины потекли слюни, и Макс нетерпеливо отломил кусочек обуглившегося мяса.

– «Голыми руками оторвать доски не получается. Значит, нужно найти какой-нибудь рычаг. В этом доме наверняка полно всякого железа».

Никитин посмотрел на часы и с горечью отметил, что уже далеко за полдень. А ведь на сегодня у него намечалась встреча.

– Да-а-а! Доверия от партнёров мне больше не видать! – процедил он. – Как бы неустойку платить не пришлось.

Однообразный голос диктора начинал действовать на нервы. Макс поднялся на ноги, подошёл к радиоприёмнику и выдернул шнур из розетки. Наступившая тишина потрясла.

– Так-то лучше. А Борисычу надо устроить нагоняй за то, что не обесточил дом.

Никитин вернулся к костру, отщипнул ещё немного мяса и, смакуя кусочки, прожевал. Ночь на улице и дата на пакете с молоком вызвали странные мысли. Ему вдруг показалось, что дом и находящиеся в нём предметы, принадлежат совсем другому миру, не тому, частью которого Никитин являлся.

– Идиот! – фыркнул Макс. – Это ж надо такое придумать?

Он услышал шаги, когда, позабыв обо всём, наяривал едва прожарившееся мясо. Так могло передвигаться существо хитрое и осторожное. Страхи мгновенно вернулись и, отбросив вертел с курицей, Макс схватил свой обломок доски.

  Он вскочил на ноги и попятился, приготовившись к внезапной атаке, но атаки не последовало, – в дверном проёме показалась лохматая кошачья голова. Выпучив глаза, зверь внимательно посмотрел на Макса, приглушённо мяукнул и робко двинулся в его сторону.

– Как же ты меня напугал! – улыбаясь, прошептал Никитин. – Предупреждать надо! Скотина, ты этакая.

Кот медленно подошёл к человеку и, усевшись рядом, принялся мурлыкать. Замызганный и худой, зверь имел тот неопределённый окрас, которым славились все его дворовые собратья.

– Жрать хочешь? – поинтересовался Макс. – Жаль, что не умеешь говорить, а то бы рассказал, как сюда влез.

Никитин покачал головой, подобрал с пола вертел с мясом и, отломив кусок, сунул коту под нос.

– Эх, ты! Скотина! – улыбнулся Макс. – Похоже, и покормить-то тебя некому.

Трапезу пришлось располовинить с котом, но Никитин не возражал. Это животное вернуло ему надежду, оно разделило с ним беды и уходить не собиралось.