Повелитель блох

— Он работает как капельница. — Словно подтверждая его слова, от горлышка флакона оторвались одна за другой три разноцветные капельки — алая, ярко-зеленая и золотисто-желтая. Они плавно опустились на кольцо, растеклись по ободку. — Сейчас начнется реакция, — предупредил магистр.

Собственно, Арре не нужны были его предупреждения, она и так не сводила глаз с кольца, которое, слегка вздрогнув, вдруг начало вращаться. Сначала медленно, потом быстрее, еще быстрее… Радужная оболочка снова стала собираться в одну увесистую каплю, непонятным образом концентрирующуюся в центре кольца. Капля постепенно вытягивалась, превращаясь сначала в переливающееся веретено, потом в стержень… Девушка затаила дыхание.

— Держи ось! — грубо рявкнул Джузеппе.

Она ойкнула, и кольцо, слегка сдвинувшееся вправо, вернулось на место. Тонкий стерженек закачался, потом, блеснув золотой вспышкой, повернулся, одновременно опрокинув кольцо так, что его ободок встал перпендикулярно земле.

— Я Держу, а оно… — испуганно пискнула Арра.

— Все правильно, продолжай, — перебил ее магистр. — Это направление. О, смотри, уже разметка пошла!

Кольцо снова замерло, и по стерженьку побежали красные и белые полоски. Стремительное движение все замедлялось и наконец остановилось.

— Угу. — Джузеппе разглядывал неподвижный стерженек и тонкие красно-белые полоски на нем. — Ну что ж, не так плохо. Сигнал идет с востока. И нам очень повезло, что амулет еще не активизировали. Хотя, пока мы доберемся до места… я думаю, нужно быть готовым ко всему.

— А далеко нам еще до этого самого места? — деловито спросила Арра.

— Довольно далеко. Если все будет хорошо, то завтра к вечеру…

— Ч-что? — От возмущения она даже заикаться стала. Кольцо дернулось в воздухе, и стерженек нервно закачался. — П-почти два дня пути? Ты влетел ко мне, кричал про опасность и топал ногами…

— Ничего подобного, ногами я не топал, — попытался перебить ее Джузеппе, но Арра только повысила голос:

— Ты не дал мне толком собраться, а теперь говоришь, что нам ехать два дня! Мы вполне могли спуститься в трактир, ты бы все подробно рассказал мне, потом я уладила бы свои дела, и при этом мы выехали бы всего на час позже! Это что, у тебя такие шутки дурацкие?! Ты, магистр полубородый, можешь мне объяснить?

— Но, Арра, это была вовсе не шутка. Ты сама прекрасно знаешь, что, когда собрался в дорогу, задерживаться не следует. А всякие разговоры и объяснения могут оказаться очень долгими. — Арра снова открыла рот, но Джузеппе не дал ей сказать: — Тем более что я действительно представления не имел, откуда идет сигнал! Согласись, что с тем же успехом амулет мог оказаться и за ближайшим бугром! Тогда наша спешка была бы вполне оправданной. И потом, я просто знал, что действовать надо именно так. Теперь, когда мы уже в пути и стало ясно, в какую сторону нам двигаться, мы даже можем остановиться на постоялом дворе переночевать, не слишком там задерживаясь, разумеется. Но когда я требовал от тебя поторопиться, я был прав. Я еще раз говорю тебе, что я это знаю и знаю абсолютно точно.

— Подумать только, самое простое объяснение, какое я слышала в жизни: «знаю, и точка!» — съязвила Арра. — А я даже за гостиницу не успела заплатить.

— Но ведь собраться ты тоже не успела, — успокоил ее Джузеппе. — Раз часть твоих вещей осталась в комнате, значит, она будет числиться за тобой, пока ты не вернешься. А тогда и заплатишь.

— Прекрасно! Пока я буду носиться по здешним степям в поисках враждебного амулета, которого я даже не чувствую, гостиничные тараканы будут устраивать танцы в моей комнате за мои деньги! Нет, Джузеппе Трио, — палец ее почти уткнулся в грудь магистра, — когда мы вернемся, заплатишь ты!

— Хорошо, — покорно согласился Джузеппе, — за танцы тараканов заплачу я.

— Нет, парень, я даже в руки это брать не хочу. — Дядюшка Корадо отрицательно покачал головой. — Не могли мои предки ничего такого закопать. Вон она и цвет меняет все время. Когда ты ее вытащил, была голубая, а теперь, глянь-ка, розовая.

— Вовсе не розовая, — не согласился Зарик. — Это просто ее закатом красит. Солнце-то, видите, как низко опустилось. А так она голубая.

Он честно старался выбросить из головы мысль, что, когда обнаружил шкатулку, она была темно-серая, а потом жемчужная. И про странное мерцание он тоже постарался забыть.

— Так я ее себе заберу, дядюшка Корадо? А вы уж в случае чего подтвердите, что это моя находка?

— Да что ж не подтвердить, когда оно так и было. Только, по-моему, по-стариковски, нехорошая это вещица. Закинул бы ты ее куда подальше с глаз долой.

— Ага, взять и обратно в землю закопать! Скажете тоже! — Зарик даже прижал шкатулку к груди. — Может, здесь все мое счастье спрятано!

— Я одно знаю, сынок, от такого счастья, что по шкатулкам прячется, потом беды не оберешься. Ладно, я свое сказал, а ты как хочешь. Пошли работать, пока не стемнело.

— Как это, работать? — удивился Зарик. Он же клад нашел, какая тут может быть работа? Вот уж не ожидал он от хозяина фермы такой жестокости.