Повелитель бурь

Глядя на пламя, пожирающее Имрирр, Эльрик приказал взмокшим от пота гребцам налечь на весла. Корабль с нераспущенными парусами швыряло, как щепку, и альбиносу пришлось уцепиться за поручни, чтобы его не выбросило за борт. Глядя на Имрирр, Эльрик впервые осознал, что окончательно лишился дома, и внезапно почувствовал, что не в силах проглотить комок, стоявший у него в горле. Ренегат, убийца, он потерял единственную женщину, которую любил, подчинившись обуревавшей его слепой жажде мести. Сейчас жизнь его закончилась. Все закончилось. У последнего императора Мельнибонэ не могло быть будущего, потому что его будущее было неразрывно связано с прошлым, а прошлого больше не существовало. То ли стон, то ли всхлип вырвался из груди альбиноса, и он еще сильнее сжал поручни, не чувствуя боли в пальцах.

Мысли его все время возвращались к Каймориль. Он отнес ее в купол, бережно уложил на кровать, а затем поджег башню Вельз’невулла и вернулся к причалу сквозь пылающий город. Корсары затаскивали на корабли девушек-рабынь и грузили сокровища.

Он, Эльрик из Мельнибонэ, был причиной того, что с лица земли исчезли последние следы существования некогда могучей Великой Империи. Он чувствовал, что вместе с ее исчезновением в нем что-то умерло.

Эльрик смотрел на Имрирр, и внезапно глубокая печаль овладела всем его существом. Башни, изящные и прекрасные, как самые тонкие кружева, рушились одна за другой. Вверх взвивались языки пламени.

Он уничтожил последний памятник древней расы, своей расы. Когда-нибудь люди научатся строить воздушные и прочные башни, которыми славился Имрирр, но сейчас это знание умерло. Город Мечты был уничтожен огнем и мечом, мельнибонийцы вырождались.

Но куда подевались Повелители Драконов? Почему ни они, ни золотые галеры Мельнибонэ не встали на защиту Имрирра Прекрасного? Город был отдан почти без сопротивления, а это означало, что рано было праздновать победу. Быть может, мельнибонийцы устроят засаду и разбудят драконов? Эльрик вздрогнул. Он ничего не сказал корсарам о чудовищах, которых его предки приручили много веков назад. Вполне возможно, именно в эту минуту один из Повелителей Драконов открывал тяжелые железные ворота, ведущие в пещеры. Эльрик заставил себя выкинуть эти мысли из головы.

Корабли эскадры ставили паруса, выходя в открытое море, а Эльрик все еще печально смотрел на Имрирр, молча прощаясь с городом своих предков и с Каймориль. И вновь тело альбиноса сотрясли глухие рыдания, когда он с необычайной ясностью вспомнил, как девушка упала, пронзенная черным лезвием его рунного меча. Внезапно Эльрик услышал ропот людей, подобный раскатам далекого грома, и резко повернулся, не понимая, что случилось.

Тридцать золотых галер Мельнибонэ шли на всех парусах, окружая эскадру с двух сторон. Видимо, подумал Эльрик, они прятались в лабиринте, выжидая, когда, пресытившись грабежами и убийствами, корсары отправятся в обратный путь. Боевые галеры, секрета постройки которых не знал ни один человек, живущий на земле, поражали своей мощью. От них веяло древним и страшным волшебством. По сравнению с ними флот Эльрика казался коллекцией игрушечных корабликов. Не было никакого сомнения в том, что уставшие пираты не смогут оказать сопротивление мельнибонийцам, рвущимся в бой. Оставалось одно: попытаться спастись хотя бы на нескольких кораблях, а для этого Эльрику необходимо было вызвать демон-ветер. Сейчас альбинос находился на флагманском судне Яриса, которого зарезала шлюха в имриррской таверне, где юнец напился от радости до потери сознания. Корабль графа Смиоргана шел неподалеку от судна Эльрика, и коренастый корсар хмурился, стоя на палубе. Он тоже прекрасно понимал, что несмотря на превосходство в численности, им никогда не удастся выиграть морского сражения.

Вызывание духов воздуха, которые могли бы поднять ветер и наполнить паруса многочисленных кораблей, было задачей трудной и опасной. При малейшей ошибке со стороны волшебника силы, которые он привел в действие, могли его уничтожить. И тем не менее, другого шанса спастись от галер не существовало.

Сосредоточившись, Эльрик начал нараспев выкрикивать имена существ, обитателей воздушной стихии. И вновь он побоялся впасть в транс, потому что духи могли в любую секунду накинуться на него. Речь Эльрика напоминала то крики баклана, то шум прибоя, и постепенно туманные образы тех, кто управлял ветрами, появились перед его взором. Сердце альбиноса бешено стучало, колени дрожали. Последним усилием воли он вызвал демона-ветра, взревевшего с такой яростью, что закачались на волнах даже золотые мельнибонийские галеры. Приказав ветру поменять направление, Эльрик наполнил им паруса примерно сорока кораблей, так как всю эскадру спасти было невозможно.