Повелитель бурь

Дайвим Твар пожал плечами, нахмурился. Он тоже не понимал Эльрика и часто с ужасом ловил себя на мысли о том, что невольно симпатизирует Йиркану. По крайней мере принц не скрывал ни своих взглядов, ни своих намерений. Дайвим Твар слишком хорошо знал Эльрика и не допускал, что альбинос боится Йиркана или не трогает его по недомыслию. Парадокс заключался в том, что Эльрик чувствовал свою силу, мог уничтожить Йиркана в любую минуту, а тот все время испытывал могущество своего двоюродного брата, инстинктивно понимая, что как только император прикажет с ним расправиться, тогда он, Йиркан, победит. Ситуация была сложной, и Дайвиму Твару совсем не хотелось в нее впутываться. Впрочем, он был предан императорской династии Мельнибонэ, а о его преданности Эльрику ходили легенды. Не раз Хранителю Драконьих Пещер приходила в голову мысль отдать приказ тайно умертвить Йиркана, но принц был могущественным колдуном, и такая попытка наверняка не увенчалась бы успехом.

— Принцесса Каймориль, — сказал Дайвим Твар, — мне остается надеяться, что твой брат когда-нибудь захлебнется собственной злобой и скончается не сходя с места.

— Я тоже на это надеюсь, Повелитель Драконов.

Они вместе вышли из зала.

Глава третья

Ранняя заря окрасила высокие башни Имрирра, сверкавшие всеми цветами радуги. Розовые, желтые, фиолетовые, зеленые, пурпурные, оранжевые, золотые, голубые, белые башни переливались и сияли в солнечном свете. Двое всадников выехали из Города Мечты, поскакали по зеленому полю к сосновому бору, только что начавшему просыпаться. Докали белки, лисы прятались в норы, пели птицы, цветы раскрывали лепестки, наполняя воздух тончайшими ароматами. Лениво жужжали насекомые. Контраст между городом и природой был так же велик, как противоречия в душе одного из всадников, который соскочил с коня и пошел по лужайке, утопая по колени в высоких голубых цветах. Другой всадник, вернее, всадница, остановила коня, но не спешилась. Наклонившись в высоком мельнибонийском седле, она улыбнулась своему спутнику.

— Эльрик? Ты хочешь остановиться так близко от Имрирра?

Он улыбнулся ей в ответ.

— Ненадолго. Мы с тобой так торопились, что сейчас мне хочется хоть немного привести свои мысли в порядок.

— Как ты спал?

— Хорошо. Правда, я видел сон, но не помню какой, и с утра у меня слегка болела голова. Впрочем, неудивительно: вчерашний разговор с Йирканом не доставил мне удовольствия.

— Как ты думаешь, он собирается использовать против тебя колдовство?

Эльрик пожал плечами.

— Если это произойдет, я узнаю заранее, Йиркану известно мое могущество. Сомневаюсь, что он осмелится прибегнуть к колдовству.

— У него есть все основания считать, что ты не захочешь воспользоваться своей силой. Разве нельзя предположить, что ему надоест испытывать твое терпение, и он нашлет на тебя какое-нибудь чудовище, чтобы проверить, на что ты способен?

Эльрик нахмурился.

— Не исключено. Но вряд ли он пойдет на это сейчас.

— Он не успокоится, пока не уничтожит тебя, Эльрик.

— Или пока сам не погибнет. — Альбинос наклонился, сорвал цветок, улыбнулся. — Твой брат не признает компромиссов. Слабые ненавидят слабость.

Каймориль соскочила с коня, подошла к Эльрику, взяла из его рук цветок, прикоснулась идеально очерченными губами к раскрывшимся лепесткам.

— А сильные ненавидят силу, любимый. Йиркан — мой родной брат, и тем не менее я говорю тебе: используй свою силу против него.

— Я не моту его убить. У меня нет на это права. — На лице Эльрика появилось печальное и одновременно задумчивое выражение.

— В таком случае отправь его в ссылку.

— Разве ссылка и смерть не одно и то же для мельнибонийца?

— Если мне не изменяет память, ты когда-то собирался совершить длительное путешествие по Молодым Королевствам.

Эльрик с горечью рассмеялся.

— Возможно, я не истинный мельнибониец. Йиркан так и говорит, и многие ему вторят.

— Он ненавидит тебя за то, что ты погружен в свои мысли. В этом отношении ты похож на своего отца, а его все считали выдающимся императором.

— Мысли Садрика не влияли на его поступки. Он управлял государством так, как должен был управлять император. И честно говоря, Йиркан будет править не хуже моего отца. У него тоже имеется возможность вновь сделать Мельнибонэ великой державой. Если бы твой брат сел на трон, он первым делом постарался бы вернуть империи былое могущество, а большинство мельнибонийцев только этого и хотят. Какое право я имею мешать моим подданным?

— Ты — император, и имеешь право делать все, что считаешь нужным. Так думают те, кто тебе предан.

— Возможно, они преданны не тому, кому надо. А вдруг Йиркан не ошибается, и я предам их, а Остров Драконов обреку на погибель? — Он печально посмотрел на нее. — Быть может, мне следовало умереть при рождении. Тогда императором стал бы Йиркан, Неужели судьба так жестоко ошиблась?

— Судьба никогда не ошибается. Все события происходят по велению судьбы, если, конечно, она вообще существует и если то, что происходит с человеком, не является следствием его собственных поступков.

Эльрик глубоко вздохнул, усмехнулся.