Повелитель драконов (СИ)

К несчастью, и шестая стоянка оказалась пустой. Племена амуль’рапи не стояли на месте подолгу, и в этом мы успели убедиться. Поэтому еду мы растягивали так долго, как могли. Вербалам было не так голодно в отличие от нас: травы, сорванной у оазиса, им хватало надолго, а колючки, которые они жевали с большей охотой, чем траву, встречались довольно часто в пустыне. Числа 5-ого Посевов еда закончилась полностью, остались только крошки от лепешек. Урчащие животы были не так страшны, как пересохшее горло и жара, которая с каждым днем, проведенным в пустыне, начинала давить и душить. Солнце, всегда такое желанное и приятное за эти недели сделалось ненавистным. Следующей ночью Дерек предложил поохотиться на изредка показывающихся фенечков и тушканчиков, чьи норы в песках не были столь редки, как мне казалось в начале пути. Однако Ир сказал, что эта пустая затея: сил потратим больше, чем получим еды. Всего в одном переходе была следующая стоянка, и Ир предложил поторопиться туда.

— Ты уверен, что там будет племя, готовое торговать? — поинтересовался Дерек.

— Нет. Но стоит рискнуть, — ответил он. И мы шли за ним.

Мы остановились днем только затем, чтобы перевести дух и, переждав полдень, двинулись дальше под зноем палящего солнца. Ходить днем было уже чем-то непривычным, неестественным. Пустыня меняет людей, так говорили все южане, с кем я был знаком, и теперь убеждался в правдивости этих слов с каждым днем.

Ночью мы продолжали путь, хотелось остановиться и хотя бы просто постоять. Ир, пусть и не из пустынного народа, но человек, который промышлял в пустыне, держался легко. Дерек тоже не поддавался пустыне. Мне же, привычному к холодному северу, было довольно тяжко после дневного перехода.

С рассветом мы прибыли в Лагиш-лашим, седьмую стоянку. Однако наши старания не увенчались успехом: племен тут не было, и, судя по отсутствию следов, не было уже какое-то время. Небольшой оазис обрамляли стройные высокие пальмы. Глинобитных домов тут было только два — длинный, где делили воду и небольшой с куполом.

— Ставьте лагерь, — сказал Дерек, спешиваясь. — Я попробую поохотиться.

— Не стоит, идан Дерек, — остановил его спешившийся Ир.

— Ты вел нас сюда в надежде на то, что здесь будет племя, но тут пусто. Поэтому еду придется добыть по-моему.

Ир же довел вербала до оазиса, дал ему напиться и привязал к стволу. Вытащил из седельных сумок небольшую лопату и направился к одиноко стоящей пальме, вдали от оазиса. Прислонился к ней спиной и пошел в противоположную от воды сторону, приговаривая «аш, даш, рун» и так далее. Досчитав до двадцати, он остановился. Присел на колено. Стал раскапывать что-то. Пока мы наблюдали это, Дерек отвел вербалов к оазису. Вскоре послышался глухой стук. Ир расчистил песок и, когда поднятая им пыль улеглась, он со скрипом откинул деревянный люк и махом руки подозвал нас к себе.

— Контрабантитский схрон, — объяснил он, пока мы вглядывались в квадратную яму, зияющую перед нами. Солнце заглядывало туда лишь частично, освещая углы наставленных там ящиков, слегка присыпанных песком. — Тут ми оставляем то, что не можем вивезти. У меня тут тоже кое-что должно бить, но нас не это интересует.

Ир запустил руку в яму и стал шарить ей по периметру, то и дело заглядывая внутрь. Что-то скрипнуло, потом с грохотом повалилось, и Ир вытащил лестницу из тростника. Установив ее, он стал спускаться внутрь. Через несколько мгновений голова Ира снова показалась из ямы. Он достал поблекшую медную масляную лампу с ручкой и изогнутым носиком.

— Колдуни, зажгите фитиль, — сказал он. Дерек щелкнул и поджег фитилек в носике лампы появившемся огоньком у него на пальце.

— Спускайтесь сюда, — произнес Ир, когда снова скрылся в яме.

Яма оказалась просторней и глубже, чем казалось. Тут было прохладно, но о какой-либо сырости говорить не приходилось, поэтому все ящики были в идеальном состоянии. А их тут было много. Нагромождения больших и маленьких ящиков были там и тут. Где не стояли ящики, были стеллажи, на которых валялись мешки, завернутые в тряпки вещи и ларцы. На каждой вещи красовалась либо выцарапанная, либо нанесенная краской метка владельца. Отдельный стеллаж предназначался для съестных припасов. Потускневшие склянки были набиты высушенными финиками, абрикосами, персиками и изюмом. На веревках висело копченое мясо — конина, свинина и мясо вербалов, были и связки ломтей солонины. В основном оно было свежим, (верно недавно кто-то из приятелей по цеху Ира был тут), но и с душком тоже встречалось. В мешочках хранились крупные сухари. На других полках хранились пряности и специи, которые втридорога можно было продать в самых южных стоянках амуль’рапи, как сказал Ир.

Взяв свежего копченого мяса и пару связок солонины, банку высушенных фруктов и пару мешочков с сухарями, мы выбрались из ямы. Перед тем как вернуться к оазису, мы помогли Иру закрыть схрон и снова засыпать его песком. Наевшись и напившись досыта, оставив прилично запасов в дорогу, я остался сторожить, а Ир и Дерек улеглись в палатках спать и дожидаться своего дежурства.