Повелитель драконов

— Для тебя у меня только это, — сказал он, протягивая дракону раскрытую ладонь. Там лежала золотая пластина чешуи, блестящая, твердая и холодная, как настоящий металл. Дракон с любопытством наклонился над ней.

— Много лет назад я нашел две такие пластины, — пояснил профессор. — В Северных Альпах. Там время от времени исчезали коровы и овцы, и люди рассказывали леденящие кровь истории об огромном чудище, которое ночами является с гор. Мне тогда, к сожалению, удалось найти только эти пластины чешуи. На вид они очень похожи на твои, а на ощупь совсем другие. Там были и следы, но их размыл дождь и затоптали перепуганные крестьяне.

Мухоножка напряг слух в своем укрытии. Это должна быть чешуя его хозяина! Крапивник за всю жизнь потерял три пластины из своей чешуи, и, хотя он каждый раз посылал воронов на поиски, ни одна из них к нему так и не вернулась. Да уж, ему бы совсем не понравилось, что две из них подобрал человек.

Гомункулус высунул нос из вещей Бена, чтобы взглянуть на пластины, но рука профессора была слишком высоко.

— Они ничем не пахнут, — сказал Лунг. — Как будто сделаны из ничего. Но от них исходит такой холод, словно они изо льда.

— Можно мне тоже взглянуть? — спросил Бен и нагнулся над ладонью профессора. Мухоножка прислушивался.

— Можешь взять их в руки, — сказал профессор Визенгрунд, — и рассмотреть хорошенько. Странные штуки.

Бен осторожно снял одну из пластин с его ладони и провел пальцем по острому краю. На ощупь она и впрямь была похожа на металл, и в то же время это было что-то иное.

— Мне кажется, они из ложного золота, — пояснил профессор. — Это металл, из которого алхимики в Средние века пытались получить настоящее золото — безуспешно, конечно. Но он, несомненно, сплавлен с чем-то еще, потому что эти пластины очень твердые. Даже алмазным резцом я не смог провести по ним ни малейшей царапины. Такие дела, — Барнабас Визенгрунд пожал плечами. — Возьмите одну с собой. Может быть, вы в своем путешествии нападете на след этой загадки. Я так давно уже таскаю за собой эти пластины, что потерял всякую надежду.

— Я положу их к себе в рюкзак? — спросил Бен дракона. Лунг кивнул, поднял голову и в раздумье посмотрел на море. Бен кинул оба рюкзака Серношерстке. Она их поймала и перекинула через спину Лунга.

— В путь! — крикнула она. — Кто знает — может, завтра утром мы в порядке исключения приземлимся как раз там, где хотим?

— Погода благоприятная, Серношерстка, — сказал профессор, взглядывая на небо. Бен подошел к нему и застенчиво протянул руку.

— До свидания! — сказал он. Профессор Визенгрунд крепко сжал его руку.

— До свидания! — сказал он. — Я правда надеюсь, что мы еще свидимся. Да, кстати, — он вручил Бену маленький картонный прямоугольник, — чуть не забыл. Это визитная карточка Зибеиды. Если вы все же соберетесь ее навестить по пути от джинна, передавайте от меня привет. Она с удовольствием пополнит ваши запасы провизии и мало ли что еще вам может понадобиться. Если в той деревне, где она ведет свои исследования, не произошло каких-то чрезвычайных перемен, то люди там все еще с нетерпением ждут возвращения драконов. Но все же лучше убедиться в этом, прежде чем Лунг покажется среди хижин.

Бен кивнул и присовокупил карточку к прочим своим сокровищам. Потом он взобрался вверх по хвосту Лунга и еще раз оглянулся на профессора.

— Мою визитную карточку ты тоже не потерял, надеюсь?

Бен кивнул.

— Тогда удачи! — воскликнул профессор Визенгрунд, пока Лунг расправлял крылья. — Обдумайте хорошенько вопрос, который собираетесь задать джинну! Берегитесь василисков и напишите мне, когда найдете драконов!

— До свидания! — крикнул Бен и помахал рукой.

Лунг взвился в воздух. Он описал круг над профессором, выдохнул на прощание в темноту голубое пламя и полетел прочь.

ВСЁ ДАЛЬШЕ НА ЮГ

В следующие ночи Лунг двигался быстрее ветра. Его подгоняло нетерпение. Рассекаемый драконом воздух ударял в лицо обоим его седокам с такой силой, что Серношерстка заткнула уши листьями, а Бен потуже обмотал голову полученным от профессора платком. Привалы они делали, по совету профессора, в разрушенных стенах заброшенных городов, вдали от дорог и деревень. Пока Лунг и Серношерстка спали в тени, Бен нередко часами сидел среди древних камней, глядя на горячий песок, простиравшийся до самого горизонта, на котором проезжал иногда запыленный грузовик или брели по дневной жаре на длинных тонких ногах верблюды. Мальчику очень хотелось познакомиться поближе с этой страной, такой непохожей на все, что он знал. Но лишь по ночам, когда Лунг порой совсем низко пролетал над городами, удавалось Бену бросить быстрый взгляд на купола, стройные башни и плоские белые дома, теснившиеся за древними городскими стенами.

Красное море по-прежнему было справа от них. Под ними змеилось бесконечное шоссе у подножия столь же бесконечной горной цепи, уходившей на юг. За ней до самого горизонта тянулась каменистая бесплодная земля. Города и деревни выступали на ней, словно острова. Глубокие ущелья, как трещины, разрезали монотонный ландшафт.