Повелитель душ

Отец Джона нанял по столь торжественному случаю музыкантов, и гости с увлечением танцевали. Джон был ужасно доволен, думая о том, что виновником торжества был он сам и все пришли порадоваться за него. Он был теперь настоящим адвокатом, вернее, почти адвокатом, потому что квалификационные экзамены должны были состояться в июле. Ждать оставалось совсем недолго: скоро все должно было круто перемениться, и впереди была взрослая настоящая жизнь.

Внезапно подскочивший Билли схватил его за руку и потянул за собой вместе с Терезой.

Все четверо – Билли, Баркли, Джон и Тереза – ускользнув от остальных, собрались у кустов бирючины за гаражом.

– Джен и Фелисити нужно тоже позвать, – заметила Тереза.

– Чуть попозже, – ответил Билли, доставая бутылку шампанского. – Это только для нас – четырех мушкетеров.

– Трех, – улыбнулась Тереза. – Я ведь не мушкетер.

– Была и всегда будешь, – сказал Билли. – Благодаря Джонни, ты теперь навсегда с нами.

– Ты у нас четвертый мушкетер, Тереза, – подтвердил Баркли. – Это все знают, даже Джен и Фелисити.

– Быть мушкетером – большая честь, спасибо, ребята, – сказала Тереза.

Джон всегда гордился своей женой, но в тот момент он чувствовал за нее особую гордость. Она была ослепительна в своем летнем платье – такая стройная, изящная, загорелая. Ее глаза сверкали, и на лице сияла беззаботная улыбка, как будто она была уверена, что жизнь – это увлекательное приключение, в котором верные товарищи-мушкетеры никогда не подведут.

– Итак, – начал Билли, приготовившись откупорить бутылку. – Мы должны выпить за Джона О'Рурка, новоиспеченного адвоката нашего славного города.

– А заодно и за Билли Мэннинга, – добавил Джон. – Начинающего копа нашего славного города.

– Я уже три года служу в полиции, – засмеялся Билли, – и за это время мне уже многое удалось сделать… Так что давай и ты приступай скорее к работе. Будешь уничтожать плоды моего труда, я буду ловить преступников, а ты будешь их выгораживать.

– Не выгораживать, а представлять их интересы в суде, – поправил Джон.

– Называй это как хочешь, Джонни, – ответил Билли, – но теперь, впервые в жизни, нам предстоит оказаться в разных лодках. И учти: я буду грести изо всех сил.

– Я тоже, коп Мэннинг, – усмехнулся Джон.

– Главное, Билли, не забывай при задержании зачитывать каждому преступнику его права, – сказал Баркли, – чтобы Джон не мог потом вытащить их под предлогом несоблюдения формальностей.

– Что бы ни случилось, мы, прежде всего, должны всегда оставаться друзьями. Давайте выпьем за это! За тебя, Джонни!

– И за тебя, Билли, – ответил Джон.

– И за Баркли Дженкинса, хранителя света, – смеясь, добавила Тереза.

– И за Терезу О'Рурк, – произнес Джон, притягивая ее к себе, – за любовь всей моей жизни!

– Ура! – воскликнул Билли, и вылетевшая с громким хлопком пробка ударилась в стену гаража.

Со смехом и шутками все отпили шампанского, передавая по кругу бутылку «Маммз Кордон Руж». Глаза Джона и Билли встретились, и оба поняли, что думают об одном и том же: их расходившиеся дороги навсегда были соединены одним перекрестком, и этим перекрестком была дружба.

Джон поцеловал Терезу в губы и почувствовал на них вкус шампанского. Даже сейчас при воспоминании об этом у него необыкновенно ярко всплывало то ощущение… По прошествии многих лет они с Билли сумели сохранить свою дружбу, несмотря ни на что, а любовь Терезы не выдержала жизненных испытаний.

Из «Волшебного зелья» доносилась громкая музыка, которую не заглушали даже толстые стены бара. В ушах у Джона все еще звенело, и его одежда пахла сигаретным дымом.

– Ну, выкладывай, О'Рурк, – сказал Билли, внимательно глядя на него.

– Это не так-то просто.

– Все в этой жизни непросто. Так что давай, рассказывай. Не бойся, ты не лишишься адвокатской лицензии из-за разговора со мной. Все сказанное тобой останется между нами – ты это прекрасно знаешь.

Билли всегда напоминал Джону, что они прежде всего – друзья и лишь во вторую очередь – полицейский и адвокат. Билли был высокого роста, темноволосый, черты лица у него были грубые и угловатые, а нос – с горбинкой, оставшейся после того, как его ударили бутылкой из-под пива в одиннадцатом классе. Когда он решил поступить на службу в полицию, друзья подшучивали над ним, говоря, что он больше похож на «плохого парня», чем на полицейского.

– Я хочу тебя кое о чем спросить, но дело очень деликатное… – начал Джон.

– В каком смысле?

– В том смысле, что, если об этом узнают, то это может очень навредить.

– Кому?

– Мне и моему клиенту.

– А, все ясно, – улыбнулся Билли, – опять высовывается мерзкая рожа Грега Меррилла.

– Я этого не говорил.

– Это и так понятно. Ты сейчас в лепешку расшибаешься из-за него, так что у тебя нет ни времени, ни сил, чтобы взяться защищать еще какого-нибудь подонка. Ну, так в чем же дело?