Повелитель душ 2 (СИ)

Сняв вторую туфлю, сопровождающий потянулся снимать с мёртвого бандита штаны.

Тут я уже не выдержал, придя в себя:

— Ты что делаешь⁉

Сопровождающий замер, втянув голову в плечи, и повернул голову ко мне:

— Так это… Как Вы и приказывали — раздеваю…

Блин!

Я влепил себе по лицу такой «фейспалм», что по комнате аж эхо прошло.

Ну да, я говорил что-то такое, но я же не всерьёз!

— Вы это… жизнь обещали сохранить. — Мужик громко сглотнул и продолжил стягивать с трупа бандита штаны. — Вроде как…

Ага, и что-то такое про жизнь я тоже говорил…

Вот только минуту назад ведь думал, что эйфория приносит немало плюсов и даже после того, как мои магические каналы полностью заживут — всё равно, будут ситуации, где будет не лишним подключать эйфорию обратно.

И вот почти мгновенно, почти как в назидание, случилась ситуация, когда мне эйфория лишь помешала.

Вроде бы — да убей ты его, и так уже руки по локоть в крови… И ведь никто не узнает, что своё слово нарушил. Совсем никто, все вокруг мертвы.

Но нет… я ведь буду знать!

Совесть, ну что же ты так странно работаешь-то⁉ Как убить — так пожалуйста, а как слово нарушить, так тут же проснулась!

Когда я вынырнул из своих мыслей, сопровождающий успел стянуть с бандита штаны и уже начал снимать трусы.

— Стой!!! — Я аж выкинул вперёд руку с растопыренной пятернёй пальцев. — Это… живи пока, только хватит его раздевать! Кстати. — Я уже было отвернулся, но снова посмотрел на своего сопровождающего. — А, ты как вообще понял, что это я и есть?

Мужик сглотнул:

— Да этот оскал ни с чем не перепутать…

Понятно…

Ладно, я попытаюсь найти на этой базе кого-то из старших и разговорить их, чтобы и дальше распутывать клубок.

А вот если они мне окажутся не по зубам — тогда, вот этот мой сопровождающий вполне сойдёт за языка.

Его и разговорим…

А пока я убрал оружие и запер своего сопровождающего в пыточной комнате. Ключ от пыточной, как я и думал, оказался у Семёна. Ну, точнее, у его трупа.

* * *

Несмотря на то, что базой «бирмингемцев» был весь подъезд — народу внутри оказалось не так уж и много. Может, разбежались по своим «бандитским делам», может, ещё что…

Но на всех этажах мне удалось отыскать всего двенадцать человек и всех их я взял в плен. Вернее, их души. Ни один из них не был «трёхколодцевым», потому я просто выдирал клубки их душ, пристраивал у себя за спиной и шёл дальше. Ну, а бездыханное тело оставлял на месте.

Потом, когда на место прибудут люди нашего рода, с ними будет и лекарь, чтобы оживлять этих товарищей. На всё про всё у меня ушло всего пятнадцать минут, но когда я вернулся обратно в пыточную, то… с размаху зарядил себе ладонью по лицу.

Кто? Вот кто мне мешал выдернуть душу моего сопровождающего?

Правильно, никто. Ну, кроме моего идиотизма… конечно.

В пыточной окно оказалось открытым нараспашку, а моего сопровождающего и след простыл.

Выглянув наружу, увидел, что слева, в полутора метрах от окна, располагалась водосточная труба. Вот по ней сопровождающий, видимо, и спустился вниз.

Скотина такая…

* * *

Через полчаса, когда после моего условного сигнала, весь подъезд заполонили люди рода и начали работу, я покинул тело бандита, в котором до сих пор находился, и полетел клубком души обратно в магическую академию.

У меня на вечер ещё с Петерисом опыты намечены, а тут уже и без меня разберутся.

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить…

Москва. Связной бирмингемцев — Терехов Афанасий Николаевич.

Мужчина отлепился от водосточной трубы с большим трудом. Он настолько сильно сжимал жестяные трубы пока спускался, что сверху не было ни метра не помятых труб. Всё дело в том, что он страдал акрофобией — сильной боязнью высоты. Вот только то, что он оставил вверху — пугало его гораздо больше, чем его фобия. Настолько, что он смог прыгнуть из окна пятого этажа на не самый надёжный с виду водосток, а потом ещё и спуститься по нему до самой земли.

Страх… С ним мужчина был близко знаком. Да и все остальные члены его сообщества — тоже.

Каждый член их сообщества, как бы он ни попадал в их структуру, целенаправленно или даже случайно, знал, что самое страшное, что может быть в их жизни — это предательство.

Дело в том, что при вступлении в сообщество, каждая их новая единица проходила через психологическое давление — они обязаны были наблюдать за казнью предателя. Многочасовой, тяжёлой. Новые члены сообщества редко когда уходили после такого тяжёлого зрелища не проблевавшись.

Да, это потом только Афанасий понял, что предателей крайне мало, и их явно не достаточно для того, чтобы устраивать казнь перед каждым новым пополнением, поэтому для казни, скорее всего, часто использовали просто левых людей с улицы… Но после этого, мужчина лишь убедился, что предавать это сообщество точно не следует, раз они для поддержания своего реноме не гнушаются даже пытками левых людей.