Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

— Эруд, — окликнула она, и он наклонился, ибо, обратившись к нему по имени, она явно хотела сказать что-то личное.

— Что еще?

— Я ношу твоего сына.

Казалось, жрец обдумывает услышанное. Несколько минут он молчал.

— Ладно, но откуда ты знаешь, что это будет мальчик?

— Знаю.

В Закорисе, в прибрежной деревне, ей была уготована именно такая участь — принять мужчину в себя, затем вытолкнуть наружу. Но она была слишком порывиста и полна жизни. Беременность не успокоит ее. Ребенок родится в конце весны или в начале лета.

Да, она сильная. Сила любого партнера стала бы излишней для нее. Ни один из ее любовников, делавших комплименты ее танцевальному дару, носивших титулы, слагавших песни или наделенных познаниями о звездах, не смог стать спутником ее души.

А воину нужна война. Иска будет одним большим сражением. Она громко рассмеялась.

— Ты рада, закорская девушка, что носишь моего сына? — спросил на это Эруд.

— Единственная моя радость — порадовать тебя, хозяин.

— Ты станешь хозяйкой в моем доме. Впредь не беспокойся об этом.

Кто-то должен забыть о насмешках. Быть щедрым и учить щедрости. И, наконец, хранить молчание.

Он посмотрел сверху вниз и увидел, как она шагает рядом, прямая и гордая, черная, как ночь. Ее волосы развевались на ветру, словно знамя. У нее не было прошлого, но он дал ей настоящее. Эруд остановил зееба и посадил ее перед собой. Это было совсем не по-искайски, и слуги удивленно воззрились на него.

Мойхи

Глава 14. Свадьба в Мойе

В отличие от большей части Виса, на Равнинах свадьбы не были привязаны к времени Алой звезды. Любой знал, что по всему континенту степняки неподвластны Застис. Как полукровкам, так и дорфарианцам, заравийцам и прочим пришельцам на Равнинах не приходилось подолгу ждать жарких месяцев. На юге излюбленным временем свадеб было самое начало лета — после дождей, перед приходом жары.

В провинции Мойхи, состоящей из двух городов-государств с прилегающими землями — прибрежной Мойи и континентального Хибрела, — уже шестьдесят лет царили покой и процветание. Находясь под верховной властью Повелителя Гроз Дорфара, мойхийские города управлялись выборными советами, которые состояли в основном из судовладельцев и торговцев, терпимых к любым богам, но обязательно чтущих Анакир, Повелительницу Змей. В законах и обычаях Мойхи не было расового, религиозного или сословного разделения. По идее, любой мог быть принят как друг, придерживаться своих верований и занять такое положение, какое было ему по нраву и способностям. Не попав в кипящий котел гонений и избегнув наковальни двух великих войн, Мойхи поднялась на том, что отвергла обычные пути Равнин. Там не было ни пассивного и неорганизованного фатализма, все еще держащегося на большей части юга, ни ксенофобии «чистых» эманакир, одна из твердынь которых, город Хамос, лежал всего в пяти днях пути от окрестностей Хибрела, отгородившись стеной холодности, присущей этому народу. Таким образом, непримиримое упорство замкнулось в себе самом, а в шумную Мойхи стянулась деятельная часть народа Равнин вместе с полукровками. Здесь были представлены почти все возможные смеси висской и светлой кровей.

Поэтому свадебные обряды в Мойхи отличались многообразием.

Но некий жених, идущий по Мойе под вечер, не слишком-то задумывался над этим.

Пышно одетый и привлекательный, этот молодой человек явно не был сыном Равнин. Его волосы и глаза были чернее черного, кожа отливала темным металлом. Оттененный этой темнотой, на нем особенно хорошо смотрелся белый с золотом, как принято в Мойе,  свадебный наряд.

Когда она увидела его в первый раз, он выглядел значительно менее изысканным.

Жених улыбнулся. Он радовался, но и немного волновался из-за чужих ритуалов, которые должен будет безупречно исполнить на закате. Ради нее, конечно.

Он пытался вспомнить — что же он подумал о ней, когда увидел впервые? Когда он попал в гавань Мойи, то был полуослеплен, как бы ни готовил себя к увиденному. Оказавшись среди сливочно-белых кораблей, расписных стен, над которыми высилась позолоченная Анакир, и людей с льняными волосами, толпящихся в порту, он ощутил страх или даже отвращение. Он тоже боялся чужаков. Плавание далось ему нелегко. Что-то в нем истосковалось по таким же, как он… А тем временем сквозь толпу на пристани к ним спешили две дочери Эрн-Йира со своей служанкой.

Аннах, старшая, была выше сестры, с фарфорово-белой кожей и косой цвета спелого зерна, уложенной вокруг головы. С востока уже пришли новости о разверзшейся пасти Эарла, великой волне и невероятной буре. Мойю тоже настигли странные рассветы и закаты. «Красотку» Эрна ожидали с нетерпением, и получив от поверенного весть, что корабль отца входит в залив, дочери поспешили встречать его. Элисси, младшая, увидела его первой. Эрн, радующийся возвращению, лично представил обеих девушек своим спутникам.