Повелитель Ифритов

Я взял, внимательно посмотрел. На фотографиях было изображено поместье. Большой, построенное в несколько устаревшем стиле дом, располагался почти на берегу Кубани. На одном из фото, на заднем фоне протекели широкие зеленоватые воды реки. Хоть и не новое, но крепкое и вызывающее уважение строение, мне понравилось. Я решил, что если купить недорого, и вложить еще, то можно получить отличное родовое гнездо.

— А что там с одержимостью? — я взглянул на мужчину.

— Да плохо с ней все, — он вздохнул, — носится по всему дому, как угорелая, и доставляет кучу неудобств. Из-за нее, никто покупать не хочет.

— Господин Пружин хочет, — вмешался было Рыбка.

— Тебя не спрашивают, — я зыркнул на него. Рыбка тут же потупился, опустил большие блестящие глаза, — как вас зовут, господин?

— Федор Ильич Минин, — он протянул мне руку, я пожал.

— Роман Селихов, — улыбнулся я.

— Ох, — Федор Ильич сделал скорбное лицо, ни тот ли Селихов, что…

— Тот, но не стоит. Я разобрался со всем, что мне угрожало.

— Рад за вас, — Минин приподнял уголки тонких губ.

— Итак, к делу. Что за одержимость? Почему чистильщики не справились?

— Да черт ее знает, — выдохнул мужчина, — я и не видел ее. Боюсь ходить в поместье. А чистильщиков звал, да. Уже трижды.

— И как?

— Да как... И они не видели одержимость.

— Так, может и нет там никого? — улыбнулся я.

— Нет-нет, — закивал головой Рыбка, — есть.

— Помолчи, — я посмотрел на него исподлобья.

— К моему глубочайшему сожалению, — грустно выдохнул Минин, — этот парнишка прав. Есть там одержимость. Шуршит, бегает. По всем этажам скачет, как угорелая. Но никто ее не видел. И чистильщики тоже. И все потому, что как только зайдут, так с ними сразу беда приключается.

— Какая же? — я облокотился на стойку. Рыбка тут же вздрогнул, отпрянул.

— Первая пара, один руку сломал, другой ногу. Как? Они и сами не знают. Несчастный случай. На вторую пару, с третьего этажа, упала ванна. Да-да, не удивляйтесь.

— Я не удивляюсь, — пожал плечами я, — продолжайте.

— Проломила пол и упала. Переломы, сотрясения. Было неприятно. Но с третьей парой… Там вообще жуть…

Я не ответил, только сделал жест, мол, продолжай.

— Угу, — засопел Минин, — так вот. Были они, эти чистильщики, двое мужчин. Один маг-молниевик. Стал он кастовать молнию, и что-то у него пошло не так.

— Что не так?

— Не знаю. Неудачно он сделал заклинание. Молния взорвалась у него в руках. Оторвало кисть, а вспышка ослепила обоих.

— Это серьезно, — тронул я подбородок, — и правда странно.

Вытяжная магия примитивна, но есть у нее одно достоинство. Заклинанием, которое уже сформировано в твоих руках, легко управлять. Это тебе не генерационная магия, где маг вынужден постоянно подпитывать заклинание, чтобы оно не утратило стабильность.

— И я о том же, господин Селихов. Только одно твердили все шестеро магов.— Что же?— По ним всем, — как то таинственно начал Минин, — стреляли из пневматики. Воздушки, значит.

–Одержимость-шутник, — хохотнул я. А сколько вы хотите за ваше поместье?

— В начале лета, — задумался Федор Минин, — цена была выше, но сейчас я остановился на миллионе рублей. Мне нужно избавится, наконец, от дома. Весь мой род на Сахалине. Один я тут вожусь с поместьем.

— Знаете, — улыбнулся я, — я думаю, что осмотрю дом снаружи и куплю его. Прямо завтра.

— А одержимость? — выкатил глаза Минин.

— А черт с ней, с одержимостью. Куплю вместе с тварью.

— А вы смелый человек, Роман Селихов, — посветлел, прямо-таки расцвел от радости Минин, — когда вам угодно посмотреть дом?

— Завтра утром.

Боковым зрением, я увидел, как Рыбка вылез из-под стойки. Там, за ней, сидя на низеньком офисном кресле, он напряженно и тихо с кем-то разговаривал.

— О! Какая чудесная новость! Я так рад, — Минин показал в улыбке большие зубы, — что познакомился с вами! Я слышал про ваш дом. Это настоящая…

— Не будем об этом, — мягко перебил я.

— Ну здравствуйте, господа, — я услышал за спиной грубоватый низкий голос, — Кому это ты, Федор, решил продать мой дом?

— А кто спрашивает? — я обернулся, посмотрел на пришедшего гостя исподлобья.

Глава 31. Собственник

— А кто тут такой борзый? — высокий и крупный мужчина лет пятидесяти, вошел в павильон агентства. Широкоплечий, и худоногий, он тем не менее имел странно полное лицо. Маленький нос брезгливо скривился. Глазки смотрели внимательно и с укором.

Одетый в брюки, черные лакированные туфли, белую рубашку и жилет, под длинное, по щиколотку пальто, он прощелкал каблуками к стойке. На лацкане пальто горел серебром блестящий дворянский орден. Мужчина тоже был из детей боярских. Разборка мелких дворян. Красота.

— Борзый? — я специально очень надменно посмотрел ему в глаза, — скажите, пожалуйста, вы сидели?

— Где сидел? — не понял толстомордый.

— В местах лишения свободы.

— Нет, — смутился он, — с чего вы это вообще взяли? Я что, похож на бандита?

— Очень странно слышать от человека, — с ухмылкой начал я, — получившего классическое дворянское образование, а я, сужу по вашему ордену, что вы его получили, выражения типа “борзый”. Вы только появились здесь, и тут же меня разочаровали.