Повелитель Ифритов

Он выглядел жалким, и я даже мог бы его пожалеть, если бы не осознавал, что он подбился на это, либо по собственной глупости, либо по собственной трусости.

— Филатов солгал тебе, — пожал плечами я, — в понедельник это имущество станет моим по праву наследника рода. И я распоряжусь им так, как хочу.

— Не может быть! — его ноздри раздулись, мужик разволновался у меня все оформлено договором! Вот! Сейчас! Никуда не уходи!

Мужик заторопился, взбежал по лестнице и скрылся. Я проводил его холодным взглядом. Мда. Филатов всем вокруг портит жизнь. Видимо, считает себя умнее других. И совсем уж беспределит. Если доведется возможность его прикончить (а то, что такой шанс возникнет, я уверен. Семье придется схлестнуться с его бандой), я облегчу жизнь многим.

Я взглянул на завал. Ифрит сиял за ним ярким светом. Но до него нужно было добраться. С такого расстояния его природу было сложно увидеть. Ифрит находился внутри слишком маленького предмета.

Я достал складной клинок, извлек лезвие. Подошёл к большой куче досок и рассек несколько тех, что поддерживали остальную кучу. Завал зашуршал, сдвинулся ниже. Тогда я принялся собирать силу в руках.

Стал в позу вытягивания магии, сосредоточился. Завихрения воздуха стали окутывать руки. Я приказал своим ифритам влить в вытягивание больше силы, и процесс ускорился.

Я сжал кулаки, заключил магическую силу в ладонях, а потом выбросил руки. Телекенетический импульс устремился к куче, подхватил ее. Доски вздрогнули, медленно зашевелились, зашуршали. Я напрягся и сдвинул всю кучу влево, к стене. Отпустил магическую хватку. Справа образовался проход.

Когда я прошел за кучу, сразу его увидел. И нахмурился, сжал зубы. Под небольшой кучкой золы и обгоревшего мусора, у выгоревшей, дотла печи, яркой звездочкой светил ифрит.

Носком ботинка я разгреб кучу, опустился, извлек из-под обломков обгоревшую бензиновую зажигалку. Внутри исступленно корчился Ифрит Сильного Желания Сохранить Семью.

— Евгений Селихов, — я встал, — кажется, ты был совсем в отчаянии, раз решился на такое. Нужно бы поискать в комнате отца страховые документы.

— Господин, вы где? — услышал я голос усатого толстячка

Когда я вышел, он несмело топтался у лестницы, прикрыв нос рукавом. Да, гарью тут воняло изрядно. Запах в закрытом помещении не выветриться долго.

— Вот, — он подошел, протянул мне бумажку в прозрачном файле. На ней большими печатными буквами было написано “Предварительный договор купли-продажи”. И все. Ни реквизитов, сторон, ни записей о праве собственности Филатова. Договор — развод и пустышка.

— Это пустышка, — я взглянул на мужика, — обратись к юристу. Тебе объяснят, что этой бумажкой можно подтереться.

— Да как же это так, — мужик сделал бровки домиком, — деньги-то я уже передал.

— Конечно, — кивнул я, — и что-то мне подсказывает, что у тебя не было выбора.

Мужик не ответил, только расфокусировано уставился в стену.

— Возьми консультацию, юриста. Это убедит тебя, что я прав. Но деньги ты не вернешь. А если попробуешь обратиться в сословный суд, не доживешь до слушаний.

Уставный побледнел, посмотрел на меня.

— А что же… что же мне делать?

— Я не знаю. Быть внимательнее. И не связываться с сомнительными людьми. А теперь, лучше тебе уйти, — я посмотрел на обугленную зажигалку, — у меня тут есть еще дела.

Когда мужик ушел, я разрушил зажигалку и усмирил ифрит, что был внутри. Это было сложно, ведь эмоция, из которой он был рожден, оказалась очень сильной, и такой, которая схожа с моими собственными стремлениями. Я хочу уничтожить Пожирателя, и тем самым сохранить Миры Параллели в целости, и еще, мечтаю сохранить и… усилить свой род.

Когда эмоция ифрита сильно резонирует с тем, что чувствует ифритор, магический предмет может выйти очень сильным. Таким он и получился.

Я вышел из сгоревшего кафе. Взглянул на время. Был почти полдень. Принялся вызывать такси. Краем глаза я увидел, как тот толстый усатый мужик копошился у небольшого кафе, прямо по соседству. Он раздавал команды работникам, и те, быстро-быстро заносили уличные столики внутрь.

Да… Осень набирает обороты. Даже сюда, на юг Империи приходят холода. И только в моей жизни все становится “жарче” и “веселее”.

Когда я подъезжал к “Павлину”, увидел, как на светофоре, из-за угла, справа, выскочил мотоциклист. Красный спортивный байк взревел двиготелем, быстро перестроился в правую полосу.

На нем, красиво выгнув спинку, сидела девушка в красном комбезе мотоциклиста. Шлем закрывал лицо, ладная попка отлично выглядела на сидении байка.

— Нужно было запретить ей сюда являться, — кисло проговорил я себе под нос.

— Вы что-то сказали, господин? — надоедливый таксист взглянул на меня через отражение в зеркале заднего вида.

— Нет. Следи за дорогой.

Саша припарковалась у Павлина, красиво перекинула стройную ножку поверх мотоцикла, спешилась. Сняла шлем и поправила огненно-рыжие короткие волосы, закинула за ухо прядку. Как я и ожидал, не успел я подъехать, как из кафе вышла Нина.

— Останови здесь, пожалуйста, — бросил я таксисту.