Повелитель Хаоса

Забравший её из ямы Мо Гуй Шень продержал стонущую, плачущую и трясущуюся всем телом рабыню у себя в доме всего одни сутки. Ему с головой хватило бессонной ночи в одном доме с умирающей больной и он по-быстрому перепродал её алхимикам на опыты, выручив жалких две сотни золотых и был ещё очень доволен состоявшейся сделкой. Денег на лечение рабыни он всё равно тратить не хотел, а использовать больную женщину с первоначальными замыслами не позволило и её тяжелое состояние и боязнь получить проблемы с кланом Гу, который на следующий день выступил защитником пострадавшей от хищнических действий клана Су, сестер из клана Ло и их дочерей. Хотя наследница Ли не имела к кланам Ло и Гу никакого отношения, мужчина не стал рисковать и отдал больную девушку тем, у кого было и желание и возможности ей помочь.

Уважаемый всеми алхимик второго ранга считал себя достаточно сведущим в вопросах создания пилюль подавляющих вспышки Инь и, пользуясь своим положением и доступом к запасам нужных ингредиентов, изготовил и скормил ей пилюль на сумму почти в свой трехмесячный заработок, и это уже за минусом стоимости выполненной работы. Немалую сумму составляли лишь сами компоненты снадобья.

Каково было удивление мужчины, когда оказалось, что пилюли или вообще не действовали, или действовали настолько слабо и кратковременно, что не произвели на больную почти никакого эффекта. Количество энергии Ян, заключенное в пилюлях оказалось просто каплей на фоне моря концентрированной Инь скопившейся в теле больной. Ли Хуатянь становилось немного лучше лишь на часы, даже минуты, а вскоре её муки возобновлялись.

Мужчина уже был и сам не рад, что вообще связался с проблемной рабыней, потратил на неё столько сил и золота, а только подпортил себе репутацию умелого мастера-алхимика и знающего целителя. Скормив ей на следующий день последние из изготовленных пилюль решил, что "с худой овцы, хоть шерсти клок", и в краткий период восстановления температуры тела, воспользовался ею, как очень дорого обошедшейся постельной игрушкой. К своему удивлению, мужчина обнаружил, что это оказало на больную заметный, лечебный эффект. Она перестала дрожать и стонать, на краткий миг полностью расслабилась. Она даже со слезами на глазах поблагодарила хозяина за оказанную милость. Настолько ей впервые за долгое время стало хорошо.

Мужчина повторил эксперимент столько раз, насколько хватило его мужских сил и наблюдая за изменением состояния рабыни, убедился, что произошедшее не случайность. Он стал заниматься с ней сексом регулярно, как только у неё опять начинала опускаться температура тела и тело бросало в озноб. После каждого излияния семени женщина расцветала на глазах, но эффект, как и от пилюль, длился недолго. Тогда мужчина пошел на беспрецедентный поступок и задержав в конце дня своих учеников, попросил их также помочь с лечением. У него самого уже двоилось в глазах и мошонка от постоянных излияний откликалась неприятной болью.

Как бы дико не звучало нескромное предложение, исключительно под предлогом совершения доброго дела, жертвования порции нужной энергии, экспериментального лечения, некоторые ученики всё же согласились помочь, кто-то проявил сострадание к больной больше одного раза. Скромный и тихий с виду паренек первого года обучения продемонстрировал невиданные вершины альтруизма, не жалея себя, специально задержавшись у постели больной до глубокой ночи, довел число сеансов лечения до пяти, за что был награжден искренними словами благодарности, как самого задремавшего прямо в кресле и очнувшегося в полночь наставника, так и его, на тот момент времени ещё находившейся в статусе рабыни, пациентки. Парень, наверное, смог бы выжать из себя и шесть раз, но краснея и робея даже после всего, что было, женщина призналась, что она и сама чувствует, что устала и ей тоже нужен отдых.

Подобные случаи группового целительства повторялись в течение месяца ещё несколько раз и Ли Хуатянь резко пошла на поправку. Постепенно состав целителей изменился. Из него вышли ученики, обладающие низким уровнем культивации, а значит, и малыми запасами энергии Ян. Их место заняли алхимики первого разряда, затем и они покинули состав доноров, уступив место хоть и немногочисленным, но более мощным и маститым мастерам, после чего лечебные процедуры из спонтанного акта милосердия вошли в стабильное и методичное оказание сознательной и взвешенной помощи в определенные дни. Затем эти дни закрепились за конкретным целителем. Все знали когда их день и не тревожили больную не по графику. Она ведь тоже чувствовала себя неловко от числа и статуса желающих помочь столь деликатным методом.