Повелитель кланов

– Нет, – быстро отказалась она. – Нет, со мной все хорошо. Просто хочу немного побыть одна. – Она снова подняла руку ко рту, и Кланния кивнула.

– Как пожелаешь, Тари, дорогая. Спокойной ночи. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Мать закрыла за собой дверь, и Тарета испустила глубокий протяжный вздох. Теперь оставалось дождаться подходящего момента, чтобы уйти. Ее комната была рядом с кухней, откуда всегда уходили в последнюю очередь. Когда все затихло, девушка решилась выйти из комнаты. Сначала заглянула на кухню и сложила в мешок как можно больше еды. Еще раньше, днем, она порвала одно из своих старых платьев на полосы, чтобы сделать для Тралла перевязки.

Привычки Блэкмура были предсказуемы, как рассветы и закаты солнца. Если он начинал выпивать за ужином, что случалось чаще всего, то сразу после этого он ждал Тарету в постели, а затем проваливался в глубокий беспробудный сон, и тогда мало что могло поднять его раньше рассвета.

Подслушав разговоры слуг в большом холле, девушка убедилась, что господин, как обычно, пил. В этот вечер она с ним не виделась, а значит, это привело его в дурное настроение и сейчас он наверняка спал.

Тарета тихонько открыла дверь в покои Блэкмура. Затем, войдя внутрь, насколько могла, бесшумно прикрыла ее за собой. В спальне раздавался громкий храп. Удостоверившись, что все так, как она предполагала, девушка направилась к своему потайному выходу.

Несколько месяцев назад Блэкмур, изрядно напившись, проболтался ей об этой двери. Потом он об этом забыл, но Тарета все помнила. И теперь, подойдя к небольшому столику, она выдвинула один из ящиков, осторожно надавила на него, и ложное дно сместилось, открыв крошечную коробочку.

Вынув оттуда ключ, Тарета положила коробку обратно в ящик и закрыла его, после чего повернулась к кровати.

Справа на каменной стене висел гобелен. На нем был изображен благородный рыцарь, сражающийся с яростным черным драконом, защищающим гору драгоценностей. Тарета сдвинула полотно в сторону и обнаружила под ним настоящее сокровище – потайную дверь. Тихо, насколько это было возможно, она вставила ключ в замок, провернула его и шагнула в открывшийся проем.

Вниз, во тьму, вели каменные ступени. Прохладный воздух обдал девушке лицо, а в ноздри проник запах сырых камней и плесени. Тарета непроизвольно сглотнула. Было страшно, но зажигать свечу она не решалась – пусть Блэкмур и спал крепко, риск был слишком велик. Если бы он узнал, чем занимается его наложница, то высек бы ее плетью.

«Думай о Тралле, – говорила она себе. – Думай о том, с чем пришлось столкнуться ему». Перебороть страх темноты ради него было ей под силу.

Прикрыв за собой дверь, Тарета внезапно оказалась в черноте такой совершенной, что она показалась ей почти осязаемой. Сердце девушки затрепетало, как у пойманной птицы, но она постаралась успокоиться. Заблудиться здесь было никак нельзя: туннель тянулся лишь в одном направлении. Тарета сделала глубокий вдох, выровняла дыхание и зашагала вперед.

Девушка осторожно спускалась по лестнице, каждый раз вытягивая правую ногу, чтобы нащупать следующую ступеньку. Наконец, подошва коснулась земли. С этого места туннель уходил вниз уже под небольшим уклоном. Тарета вспомнила, что говорил ей об этом Блэкмур: «Лорды должны оставаться в безопасности, дорогуша, – рассказывал он, наклоняясь к ней так, что она чувствовала его отдающее вином дыхание. – И если начнется осада, мы с тобой сможем спокойно уйти».

Казалось, туннель никогда не кончится. Пока она шла, разум непрерывно боролся со страхами. «Что если он обрушится? Что если за эти годы он уже где-нибудь обвалился? Что если я споткнусь тут в темноте и сломаю ногу?»

Тарета сердито заглушала эти голоса. Глаза все пытались привыкнуть к темноте, но при полном отсутствии источников света зрение лишь напрягалось понапрасну.

По телу девушки пробежала дрожь. Здесь, в темноте, было так холодно…

Когда по ощущениям Тареты минула уже целая вечность, туннель снова пошел вверх. Девушке едва сдерживалась, чтобы не побежать. Она бы себе не простила, если бы, потеряв контроль над собой, споткнулась и упала. Так что Тарета продолжала размеренно шагать вперед, хоть и не смогла удержаться от того, чтобы ускорить шаг.

Но что это – игра воображения, или посреди этой жуткой тьмы действительно забрезжил свет? Нет, ей не показалось. Впереди определенно был просвет. Пройдя еще немного ему навстречу, Тарета замедлила шаг. Затем споткнулась обо что-то и повалилась вперед, ушибив коленку и выставленную вперед руку. Камни лежали на разных уровнях… Ступеньки! Девушка стала медленно подниматься по ним, держа руку перед собой, и вскоре нащупала пальцами деревянную поверхность.

Дверца. Она достигла конца туннеля. Но тут ее охватила новая страшная мысль: что, если дверца заперта снаружи? Разве это не было ожидаемо? Если кто-то мог попытаться покинуть Дарнхольд этим путем, значит, сюда можно было и войти со злыми намерениями. Конечно, она должна быть заперта…