Повелитель клонов

— Странно, что они не сделали этого в первую очередь, — несколько раздраженно заметил он. Как будто его не считали угрозой. Он подавил растущий гнев: инстинктивная тяга к насилию была еще одним недостатком молодой и здоровой оболочки. — Впрочем, я уверен, рано или поздно им это пришло бы в голову.

— Без сомнения, — подтвердил Арриан. — Стаи загнали их на мясной рынок. Похоже, у них кишка тонка прятаться во тьме.

— От кого? От Игори? — спросил Фабий.

— Она возглавляет охотничью партию. Скалагрим следит за порядком в командной рубке.

Фабий удовлетворенно кивнул. Игори удержит своих сородичей в узде. А это значит, что XII миллениал не будет уничтожен полностью. Возможно, все-таки удастся спасти какую-то его часть, предварительно вырезав зараженную плоть.

— Хорошо. Я иду в Клетку, а оттуда спущусь к рынку плоти и положу конец этому безобразию. Ты будешь сопровождать меня.

— В Клетку? — неуверенно переспросил Арриан. — Они не пытались освободить его…

— Именно поэтому это собираюсь я, — сказал Фабий, проходя мимо Арриана.

Мутанты суетливо окружили своего хозяина, визжа и блея. Коридор наполнился буйными криками, и Фабий снисходительно улыбнулся. Хотя мутанты неизбежно останутся низшей кастой в грядущем миропорядке, им обязательно найдется применение. По-своему они надежнее людей. И к тому же выносливее. Но варп запустил в них свои когти слишком глубоко, и потому они годны только на то, чтобы служить рабами или пушечным мясом.

Впрочем, так же, как и бывшие собратья Фабия.

Клетка представляла собой изолированную камеру прямо под капитанским мостиком. В прежнем воплощении «Везалия» там находился храм, посвященный Императору-Трупу, — громадный кафедральный собор, озаряемый лишь лампами, встроенными в рамы больших обзорных окон, которые тянулись в ряд по обе стороны помещения.

Изображения, украшавшие витражные стекла, давно уже было не различить из-за повреждений и многовековых наслоений грязи. Откуда-то доносился тонкий свист, словно в корпусе была брешь; в остальном застоявшийся воздух был недвижим. На полу громоздились обломки разрушенных декоративных колонн. Многие статуи имперских святых рухнули, подкошенные временем, другие незрячими глазами взирали на жуткое шествие проклятых.

Фабий вел подчиненных в то место, что некогда являлось центральным нефом, теперь же здесь в два ряда стояли автоматические орудия и несколько боевых сервиторов. Последние занимали позиции в полых колоннах по разные стороны предкамеры; нижнюю половину тела им заменяли гироскопические постаменты. Они зловеще водили оружием, безучастным взглядом отслеживая продвижение группы, пока облачение Фабия передавало им идентификационные коды.

В прошлом Клетка служила карантинной зоной для менее жизнеспособных подопытных, которым, тем не менее, находилось кое-какое военное применение. Туда ссылались лоботомированные громилы и бесформенные химеры или коварные транслюди, у которых не было ни капли дисциплины Адептус Астартес. Теперь, однако, там находился всего один обитатель.

Древний Диомат. Герой Вальпургии. Диомат Безумный. Последний из дюжины дредноутов XII миллениала. Останки прочих, скорее всего, до сих пор валялись среди развалин мира-корабля Лугганат, если только эльдары не выкинули их в космос. Выжил только Диомат, к его же большому огорчению.

Вальпургиев герой искал смерти с того судьбоносного дня, когда клинок-гейст пролил его кровь и обрек на вечное погребение в амниотическом саркофаге. Дредноут заперли в Клетку после очередного случая буйства, когда он разорвал на куски целую стаю Гончих, а два лучших мутанта Фабия стали совершенно бесполезны — оставалось лишь разобрать их на органы.

Порой Фабий жалел, что восстановил биологические функции Диомата. Дредноут был на пороге забвения: корпус пробит, саркофаг вскрыт. Но что-то — возможно, искра жалости — заставило Байла при помощи ассистентов, наиболее искушенных в технике, поддерживать основные жизненные показатели Диомата, пока его не стало возможным восстановить. С тех пор Фабий умело использовал безудержную ярость дредноута в своих целях. Древний воин был грозным оружием, к тому же куда более прочным, нежели прочие.

В конце нефа, где когда-то стоял алтарь, теперь виднелась расходящаяся паутина цепей. Каждая тянулась к одному из полудюжины специально разработанных сервиторов, регулировавших их длину благодаря кибернетическим приводным системам, встроенным в аугментированные туловища. Руки сервиторам заменяла пара тяжелых мелта-ружей, а вместо ног были установлены усиленные фиксаторы, врезанные в мраморный пол. Их иссохшие черепа были оплетены зарослями кортикальных кабелей и пучками проводов, а тусклые глаза неотрывно смотрели на огромную тушу в центре паутины.