Повелитель клонов

— Довериться фанатику… А? — Он остановился на полуслове и подошел к пошатнувшемуся Ультрамарину. Воин был без шлема, лицо его покрывали пыль и кровь. Начальник экспедиции неотрывно всматривался в него, пока наконец не увидел это — слабую дрожь в глазах, как от мышечного сокращения, но бесконечно замедленную. Шокированный своим открытием, он выругался и попятился.

— Это не голограммы.

Саккара отшатнулся от замерших легионеров.

— Что?

— Это не голограммы. По крайней мере, не такие, какими мы их знаем. Это что-то другое. Они живые и пребывают в сознании. — Фабий заозирался, ошеломленный такой изощренностью. Представить только: живая диорама, сделанная из жесткого света с применением какой-то хитрости. Наверное, стазисного поля, выходящего далеко за пределы его собственных неуклюжих экспериментов в этой области.

Со стороны группы раздался крик, привлекший его внимание. Диомат пробирался сквозь массу топчущихся на месте мутантов и отступников, задрав голову к тенистым галереям над ними.

— Здесь что-то есть. — Корпус дредноута крутился вокруг своей оси под завывания сервоприводов. — Оно повсюду.

— Я ничего не вижу, — сказал Палос.

— Тогда, может, пора убрать эти заплатки с глаз, — едко бросил старший апотекарий. Теперь он тоже это почувствовал. Что-то наблюдало за ними, хотя он не мог определить, откуда. Гнетущая тишина этого места была даже хуже, чем в мертвых искусственных мирах, которые он расхищал.

— Свяжитесь с катерами. Может, сканеры дальнего охвата что-нибудь покаж…

— Мы потеряли с ними контакт, — не дал закончить Палос, а затем повернулся в ту сторону, откуда они пришли. — Слышите?

Байл едва различил стрекот тяжелых пулеметов, звук как будто поглощался и рассеивался, а не разносился эхом. В следующую секунду затрещал вокс: Фабий попытался вызвать Беллефа. Что-то глушило частоты.

— Саккара, что видят твои питомцы?

— Ничего. Я, кажется… потерял их. — Голос Несущего Слово звучал огорченно. Он оглядывался, перебирая пальцами сосуды для демонов, болтающиеся на его броне.

— Они вышли из-под контроля?

— Нет.

— Тогда что случилось? — Фабий кружил рядом с дьяволистом, выпытывая ответ. — Это ведь все, что ты умеешь, и теперь ты говоришь, что по какой-то непонятной причине упустил их?

— Их нет, и я не знаю почему. — Саккара потянулся к флакону. — Я призову других.

Фабий схватил его за запястье.

— Нет. Ошибкой было рассчитывать на подобных тварей, особенно в таком месте. — Дальнейшие упреки застряли у него в горле, когда он увидел закутанное во тьму нечто, спускающееся по скату галереи. Свет как будто огибал широкий паукообразный силуэт, из-за чего тот оставался практически черным, за исключением зеленого свечения множества глазок.

Странными волнообразными скачками создание вышло на свет. Это была похожая на скарабея конструкция, сделанная из серебристой субстанции вроде песка с поверхности. Подобно массивному пауку, она ползла по незримой паутине, а затем накинулась на Диомата, издавая противное громкое шипение; на ее механическом хоботке искрила зеленая молния. Одним движением когтей дредноут разорвал арахнида на части и отшвырнул прочь.

— Остерегайтесь, братья. Мы окружены ксеновыродками.

Фабий поднял глаза. За первым паукообразным последовали еще — десять, двадцать, тридцать и более, спускающиеся отовсюду. Как будто потревожили их невидимое гнездо. Фабий выругался.

Ловушка. И они угодили точно в нее.

Арриан с большим интересом изучал зеленые усики, которые оборачивались вокруг его наручей. Отсек гидропоники на борту «Везалия» представлял собой кошмарные джунгли. Повсюду расползались растения, в большинстве своем ядовитые или голодные, или то и другое сразу. Естественные гибриды тысяч видов произрастали здесь практически безо всякого контроля.

Воздух был густым и влажным, с конденсатом и токсичными газами, которые могли разъесть поддоспешник силовых лат Арриана, останься он тут слишком долго. Проникая в трещины в металле, по камере расходились толстые корни, получающие подкормку из чанов с питательным раствором, которыми было заставлено помещение. Огромные массы лозы и лиан оплетали подвесные мостики и лестницы. Усеивающие теплицу цветы всех мыслимых оттенков добавляли к прочим миазмам головокружительное зловоние.

Ретинальный дисплей в его шлеме автоматически выделял и опознавал обитателей этого зеленого ада. Большинство растений имели ту или иную лекарственную или пищевую ценность. Отвратительные на вид лианы, обвивавшие самые верхние дорожки, годились для создания пасты, вполне съедобной, на неприхотливый вкус экипажа фрегата. Шершавые цветы, что ютились под центральной лестницей, выделяли пыльцу, из которой синтезировался достаточно сильнодействующий и быстро вызывающий привыкание наркотик.