Повелитель кошек

Склеп я отыскал в густой роще, в которую разрослись некогда посаженные на кладбище дубы и грабы. Сооружение было примечательное, нечто вроде круглой ротонды все из того же белого камня. Каменная лестница в центре ротонды вела под землю. Грим шутя выворотил массивную каменную плиту, закрывавшую вход, и я смог зайти внутрь, однако появилась новая проблема. У меня не было ни факела, ни фонаря.

— Это неважно, — сказал Лёц, когда я сообщил ему об этом. — Входи, ни о чем не думай.

Я вошел. К моему удивлению, в склепе был свет — стены сплошным ковром покрывал бледно-зеленый мох, он-то и фосфоресцировал, да так интенсивно, что я мог в деталях рассмотреть подземелье. Узкий коридор вел вниз, в заупокойную крипту внушительных размеров со сводчатым потолком и неизменными колоннами вдоль стен. Едва я вошел в крипту, как почувствовал уже знакомый аромат. В центре крипты росли высокие кусты с перистыми листьями и свисающей со стеблей серебристой корой-паутиной — несомненно, купина ши. Я вздохнул с облегчением, хоть одной проблемой у меня стало меньше. И еще, я заметил, что в крипте нахожусь один — Грим почему-то не последовал за мной.

— Баба с возу, кобыле легче, — резюмировал я и шагнул к кустарникам.

Кора источала клейкий сок, прилипала к пальцам. Я сминал ее в тугие шарики и складывал в сумку. Пять кустов — пять шариков коры. Кинжала у меня с собой не было, и чтобы достать корни, пришлось разгребать каменистую влажную землю руками. Четыре кустарника будто сами отдали мне по корешку — ветвистая веточка корня обламывалась сама собой, едва я схватывал ее пальцами. Резкий аромат буквально пропитал воздух в крипте. Я разгреб землю под пятым кустом, взялся за корешок и….

* * *

— Ты многого не знаешь, — говорил женский голос. — Очень многого. Твое неведение может стать причиной великого горя. Я должна раскрыть твои глаза, чужой человек, отведавший напитка из куста лигрох. Ты получил свой дар случайно, как и тот, кто был до тебя. Но теперь это неважно. Молчи и слушай, что я скажу тебе.

Все началось давно, в ту пору, когда эта земля принадлежала трем народам, тысячелетия жившим по соседству. Мы были одним из этих народов. Крейоны и ротвинги, наши добрые соседи, называли нас Изначальные, Aer Cedruahd, потому что мы помнили те времена, когда мир населяли только боги. Моему народу была дана великая мудрость, и мы бескорыстно делились ею с людьми. Мы научили некогда диких крейонов и ротвингов возделывать землю и растить овощи и злаки, разводить скот и строить каменные дома, дали им письменность и счет: с нашей помощью люди постигали мудрость, творили, учились видеть красоту этого мира. Это было счастливое время. Наша мудрость и трудолюбие наших соседей-людей преобразили мир. Прекрасное было время!

Беда пришла с севера, из Драганхейма, с Проклятых Морозных равнин. Дикие племена, поклонявшиеся Олицетворению Вечной Ночи, дракону Айтунгу, объединились, чтобы покорить мир. Их вождь Хлогъярд повел несметные полчища жестоких воинов на юг, в плодородные земли мирных племен. Вместе с воинами шли маги культа Вечных — двенадцати умирающих и воскресающих сыновей Айтунга, вечно жаждавших человеческой крови. Орды закованных в железо всадников вытаптывали посевы, жгли города, убивали всех, кто оказывал им сопротивление, а уцелевших обращали в своих рабов. Мир утонул в слезах и крови, и три года пребывал во тьме, потому что дым бесчисленных пожарищ скрыл от людей солнце. Немногие уцелели в то лихое время. С особенной жестокостью пришельцы истребляли Изначальных, им была ненавистна наша мудрость, наша любовь к свободе и красоте. Храмы прежних богов были разрушены, на их месте северяне воздвигли цитадели Двенадцати Вечных, где приносили кровавые жертвы и прославляли демонов Ночи и Разрушения. Мы пробовали сопротивляться, но врагов было слишком много. При помощи магии Ночи северяне создали фьорнатваргов, оборотней, с которыми охотились на нас. Они истребили всех ротвингов, остатки крейонов обратили в тяжелое рабство и пытались уничтожить нас. Тогда мы оставили эту землю и ушли в Саратхан, край вечных лесов и гор, где сумели сохранить самое дорогое, что у нас есть — нашу мудрость и волшебных животных, созданных богами, предшествовавшими нам. У нас не было выбора. Мы превратили нашу новую родину в крепость, куда не было доступа пришлому злу. Но мы потеряли то, что когда-то принадлежало нам. А главное — мы бросили в беде наших братьев-людей, тех, с кем мы некогда жили в мире и любви.