Повелитель кошек

— Проклятье! — Лицо Бриша стало совсем мрачным. — Я не верю! Я прошел все эти дьявольские ловушки, потерял десять отличных солдат — и все напрасно? Клянусь Дреблом, тут что-то не то. Я по твоим глазам вижу, крейон, что ты лжешь.

— Милорд не верит мне? Напрасно. Я действительно говорю правду.

— Я не верю тебе, — весь облик барона ясно говорил о том, что вот-вот над моей головой разверзнется адская буря. — Говори, несчастный, или я вырву этот секрет вместе с твоим сердцем!

Но подобные вещи легче сказать, чем сделать. Не успел барон взяться за рукоять меча, как между нами встала разъяренная гаттьена, в одно мгновение изменившая обличье. Сверкая глазами, Уитанни припала к каменному полу пещеры и издала предупреждающее рычание. Бриш, понятное дело, выхватил свою Гельду, но напасть первым все-таки не решился. Однако ситуация была отвратная — мы с Уитанни оказались под прицелом двух десятков луков и самопалов, да еще Лабиш, злорадно улыбаясь, поднял руку, чтобы отдать приказ своим вильфингам заняться нами.

— Милорд! — крикнул я, пытаясь любой ценой избежать драки, которая не сулила нам с Уитанни ничего хорошего. — Выслушайте меня, а потом я сам подставлю шею под ваш меч, если вы этого захотите. Хранитель сказал мне, что секрет оружия Арк-Альдора был утерян еще до того времени, как сюда пришли ваши предки. Это правда. Я говорю вам то, что услышал от Хранителя. Я спросил его, что нам делать, и он посоветовал продолжать искать древние клинки. Их, по его словам, осталось достаточно много.

— Милорд, он лжет! — заорал Лабиш, больше всего опасавшийся, что я смогу вернуть расположение барона. — В древних книгах ясно написано, что рецепт сумеречной стали существует. Этот человек — лжец.

— Очень хорошо, — сказал я, понимая, что истерика Лабиша ничего не изменит, и пока я тут хозяин положения. — Я лжец, как вы говорите. Но какой смысл мне лгать? Неужели я бы не использовал такой шанс обрести настоящую защиту от зверей Ордена? Где логика, милорд?

— Милорд, — внезапно подал голос Люстерхоф, — я уверен, этот малый говорит правду. Очень на то похоже.

— Я не спрашивал твоего мнения, Ромбрандт! — прорычал барон, не опуская оружия. — Клянусь сыновьями Айтунга, я…

— Милорд, позвольте, я переговорю с этим крейоном, — предложил Люстерхоф. — Мне кажется, парень просто немного не в себе оттого, что видел и испытал за этой дверью.

Уитанни настороженно заворчала, когда Люстерхоф шагнул ко мне. Бывший охотник вполне по-дружески положил мне руку на плечо и жестом предложил отойти подальше от воинов барона, чтобы нашего разговора не было слышно.

— Плохая мысль, малыш, — сказал он мне, когда мы удалились к дальней стене зала. — Ты явно лжешь. Никто из присутствующих не верит тебе, и я не верю. Представляешь, чем это может для тебя закончиться?

— Я говорю правду, — упрямо сказал я, решив стоять на своем до конца. — Нет никакого секрета. Так сказал Хранитель.

— Сомневаюсь. И я знаю, почему ты лжешь, — Ромбранд показал глазами на Уитанни. — Из-за нее? Боишься, что если у нас появится оружие против этих тварей, твоей кошечке придется несладко?

— Ромбранд, я могу поклясться, что не лгу, — ответил я, а сам удивился проницательности этого человека. — Мне по боку оборотни, мне плевать на то, будут они жить или умрут. Неужели ты думаешь, что я бы упустил такую возможность справиться с орденскими монстрами?

— Давай я кое-что попробую тебе объяснить. Сейчас ты стоишь на своем, и допустим, барон тебе поверит, или сделает вид, что поверил. Я неплохо знаю Бриша, и догадываюсь, что будет потом. Барон не из тех людей, что держат возле себя слуг, не оправдавших их доверия и надежд. Даже если дело не дойдет до кровопролития, ты будешь изгнан. Барон выгонит тебя. Для тебя эта верная смерть. Там, снаружи, по пустошам рыскают орденские охотники, которые ищут тебя, и обязательно найдут, уж поверь мне. И когда это случится, никто не защитит тебя — ни эта гаттьена, ни твои друзья-ши. Отказываясь от покровительства Бриша, ты подписываешь себе смертный приговор. И чего ради? Когда ты проникся жалостью к этим чудовищам? Они всего лишь порождения магии, даже их рождение противоестественно. Подумай, хорошенько подумай, крейон, что ты творишь.

— Ромбранд, я сказал правду, — выдохнул я. — Мне нечего больше сказать. Я всего лишь передал тебе слова Хранителя. Если вы мне не верите, сами войдите в эту дверь и попробуйте поговорить с тем, кто находится за нею. Нет никакого секрета.

— Хорошо, — в глазах Люстерхофа сверкнул лед. — Я тебя предупредил. Ты сам сделал свой выбор, крейон.

Он отошел от меня и что-то сказал Бришу, стоявшему в окружении своих людей. Я видел, как барон плюнул себе под ноги, вбросил меч в ножны и подозвал меня повелительным жестом.