Трехэтажное строение главного корпуса представительства британского клана находилось не в самом центре. Достаточно далеко от шумной суеты многолюдного мегаполиса и недостаточно близко к отдаленным окраинам, оно располагалось в идеальном месте для тех, кто ценил уединенность, но не мог себе позволить слишком отдалиться от средоточия общественной деятельности огромного города ввиду необходимости частых деловых встреч.
В свое время выбирая дом для будущей дипломатической миссии сэр Артур Престон опирался именно на эти критерии. И долгое время считал, что не прогадал.
А еще из широких панорамных окон его кабинета открывался потрясающий вид на урбанистические пейзажи современного мегаполиса. Которые к превеликому сожалению сейчас скрывали плотные темные шторы, задернутые почти полностью. Лишь узкая щель позволяла с ощутимой опаской глядеть наружу.
— Сэр, я позволю себе еще раз напомнить, что вам лучше отойти от окон, — негромко промолвил уже в третий раз за последние пятнадцать минут, как всегда предупредительный Бастер, начальник охраны делегации, и вкрадчивым тоном предупредил: — Там могут находиться снайперы.
— Да-да, — с раздражением протянул господин Престон и задернул край плотной портьеры, полностью отсекая комнату от улицы.
Теперь вместо величественных видов с потрясающими небоскребами, взор любого выглянувшего из окон поневоле притягивали совсем другие предметы.
Белые приземистые боевые машины на шести колесах с символом снежинки на боку. И снующие между ними в большом количестве солдаты в такой же белоснежной униформе.
Из какого окна ни выгляни увидишь только их. Здание оцепили по всему периметру, наглухо блокируя со всех направлений. Даже в воздухе кружили ударные вертолеты с подвесками крупнокалиберных пулеметов и ракет по бокам.
— Подвал уже проверили? — резко спросил сэр Артур.
Бастер кивнул.
— Да. Боюсь, там тоже все перекрыто.
Как и любое уважающее себя иностранное учреждение, находящееся на чужое земле, представительство имело несколько секретных выходов, позволяющих покидать территорию незаметно.
В настоящий момент на конце каждого из них ждали суровые ребята в белых армейских комбезах со штурмовыми стрелковыми комплексами наперевес.
И ладно бы они там находились одни, тогда шансы прорваться еще бы имелись. Но в каждую такую ударную группу входил боевой маг Холодного Предела, отчего затея сбежать сразу же становилась безнадежной.
Только глухой не слышал о мастерстве воинов Замерзшего Леса.
— Может все-таки попытаемся пробиться к аэропорту? — осторожно спросил Бастер. — Многих, конечно, потеряем, но кто-нибудь сумеет проскользнуть.
Артур не скрываясь поморщился. На утонченное лицо наползло выражение брезгливости к идее подчиненного.
— Будь здесь люди Мамонтовых, я бы не колебался ни секунды, — презрительно выплюнул сэр Престон. — Но это Дети Вьюги и умирать в самоубийственной атаке — верх глупости. Думай, что говоришь.
Доверенное лицо главы британского клана воздушников строго посмотрел на начальника охраны.
— Без моего приказа, чтобы никаких действий не предпринималось, — предупредил он. — Понял меня?
Бастер склонился в поклоне. Хозяин кабинета внимательно оглядел скособоченную фигуру подчиненного, остался доволен проявленной степенью покорности и прошел к своему столу.
— Пытаться выиграть силой может предлагать только идиот. Нас раздавят и не заметят, — продолжил он мысль, усевшись в кресло.
Возникла небольшая пауза. Помощник не смел прерывать размышления господина после полученной только что небольшой выволочки.
— Проклятый Джонатан… — наконец сквозь зубы процедил сэр Артур. — Из-за его беспечности мы все оказались в этой заднице. Тупой идиот, сын портовой шлюхи и обезьяны…
Бастер с удивлением покосился на шефа. Раньше тот не позволял себе произносить вслух столь откровенные ругательства. Должно быть и впрямь находился на последней стадии бешенства, когда уже знаменитое воспитание чопорных англичан исчезало под действием сильных эмоций.
— А ведь так все прекрасно шло… — место злости уступила задумчивость об утраченных возможностях.
Начальник охраны не прерывал руководство, пока последнее меланхолично предавалось вслух размышлениям. Хотя времени оставалось все меньше и меньше. Но он достаточно хорошо знал своего господина, чтобы понимать, что тот сейчас не просто сидел и болтал, бесцельно прожигая драгоценное время, другая половина его разума напряженно работала, ища выход из сложившейся ситуации. Потому и не стал ничего говорить, терпеливо дожидаясь окончания монолога.