Повелитель механизмов

— Нет, почему, просто я теперь понимаю, почему ты просителей принимаешь рано утром. Начать день, никого не помучив, разве это дело для госпожи Асани?

Она бросила в меня пустой стакан, но не попала.

— Вот я и говорю, — покивал я, когда грохот упавшей посуды стих.

— Лучше сразу покончить с твоим делом, — объяснила она, — а то будем мучиться весь день.

— Звучит то как! Я только хотел показать, чего добился.

— Вот я и погляжу, — пренебрежительным тоном бросила Асани. — Посмотрим, что ты такого там наделал, что на нас готовы натравить весь Город.

Я подошел поближе, от чего Асани сжалась. Хотелось к ней прикоснуться и не только, но я сумел сдержаться. Еще не время, развлекаться будем потом. Я только добавил воды, чтобы чай не был слишком горьким и немного пряностей для аромата.

— Так будет лучше, — пояснил я, продолжая колдовать.

— Прямо заботливый муж, — фыркнула она и ткнула локтем мне в живот.

Я только ухмыльнулся.

За чаем мы обсудили ничего не значащие дела, точнее, говорила только Асани. Я узнал, что прошло не более месяца со времени моего отсутствия. Не сказать, что я был поражен этим известием. За это время не произошло ничего интересного для меня, Асани сообщила, что умело отвертелась от обвинений и даже смогла выторговать компенсацию. Ее противники явно рассчитывали, что она не переживет атаку. Асани смогла их неприятно удивить. В Городе все чаще стали говорить о том, чтобы вернуть потерянные поселения в лесу. Это были только слухи, но я не сомневался, что до этого дойдет.

Я поморщился, жаль было тех парней, которым посчастливится вернуться в лес. Никакая прибыль не стоит таких потерь. И уж если весь мой полк не смог отстоять поселения, то шайка новобранцев точно не сотворит чуда. Похоже, что Совету просто понадобилось куда-то деть всю подросшую молодежь, которая буянила на улицах. В последнее время это стало проблемой, квалификации у них не было, ленивой работы тоже. Конечно, они не согласились бы и на службу, но кто их спрашивать будет? Или призыв, или вербовщики с усыпляющими зельями и тяжелыми дубинами — милости просим в армию.

Асани выслушала мои соображения на этот счет с деланным любопытством. Уверен, что ее не волновала судьба тысяч ребят, чья смерть неминуема. Она и сама знала обо всем этом. Единственное, что ее волновало, так это личная выгода, Асани рассчитывала получить прибыль от поражения врагов в Совете. Но это ее игра, я не лез в нее.

Бывшие командиры пытались связаться со мной, но так как я пропадал неизвестно где, у них это не вышло. Да и проще было заказать оружие у цеховиков, это и дешевле, и проще. Нойм более не пытался вступиться за меня. Я не расстраивался.

— Но ты лишился последней поддержки. Ты это понимаешь? — заметила Асани.

— Это теперь не так важно, — отмахнулся я, — я могу позволить себе бросить все это. Мой дом, мою мастерскую.

— Ты уверен в этом? Ты вложил столько сил, — Асани с грустью посмотрела по сторонам.

— Не менее уверен, чем ты, когда хотела подорвать свой дом, — прищурившись, ответил я.

— Это точно, — Асани хихикнула.

— Этот дом уже выполнил свое предназначение, пора покинуть его. Пусть меня обвинят в нарушении "самого главного закона", я не против. Меня в любом случае не поймают. Только несколько вопросов заботят меня.

— Какие?

— Библиотека и мои записи.

— Можешь отдать мне, — предложила Асани. — Я смогу укрыть твои записи, а для книг всегда найдется место.

— Это хорошо, я благодарен тебе, — я пожал ее горячую ручку.

— Ой, это не проблема, — она смутилась, но ей было приятно.

Проблема или нет, но я не хотел, чтобы все это сгорело в пламени, которое вскоре неминуемо поглотит мой дом. Эта вероятность была самой очевидной из всех, которые я видел своим высшим зрением. Нет, следовало бы дать этой практике какое-нибудь название, чтобы проще было думать о ней.

— Так ты будешь на нее смотреть? — задал я самый волнующий меня вопрос.

— Говоришь так, будто речь идет о живом существе, — неуверенно улыбнувшись, сказала Асани.

— Для меня она и есть живое существо, точнее, практически живое, — признался я, хотя сознавал, что это причинит Асани боль.

— Ой, Квинт! Смотри, как приревную! — рассмеялась она, но я почувствовал, что в этих словах есть доля правды. — Ладно уж, веди к своей красотке, я уж выскажу тебе все, что думаю об этой нахалке!

Я не сомневался, что так и будет. Взяв Асани под локоток, я повел ее в мастерскую, но шел медленно, пытаясь оттянуть страшный момент. Асани продолжала подшучивать надо мной, но так беззубо, что я не обращал на это внимания. Она тоже боялась, мы оба боялись.

Я долго возился с ключами — руки заметно дрожали, но Асани, к счастью, деликатно молчала. У нее тоже тряслись поджилки, не знаю почему, но мы оба чувствовали себя неловко. Она — потому что впервые спустится в мою "святая святых" и встретит Ее, я же боялся, что Асани раскритикует мою работу.

— Проклятый замок… не поддается! — пробормотал я, утирая пот.