Повелитель миров 2

— Шутки шутками, а если будет необходимо, то не забывай, и головой бить. — Всё-таки улыбнулся Юпериус. — Но лучше этой головой больше думай. А сейчас садись, и займись медитацией. Постарайся очистить свой разум от лишних, ненужных мыслей. От всего того, что может тебя отвлекать, заставлять сомневаться в принимаемых решениях, вынуждая метаться и совершать ошибки. Ничего лишнего не должно остаться в твоей голове к началу поединка с Кербером.

Как же наставник Боя был прав, делая последнее наставление. Акхалы даже подумал, что тот каким-то образом прознал про него. Пришельца из другого мира, сидевшего более двух с половиной лет в голове юного ученика.

В сердцах, Акхалы сам про себя выругался. Всё-таки успел он крепко обжиться в своём новом сосуде на Атлантиде. К своей радости или разочарованию переняв от мальчишки все того чувства и эмоции. Всё, то, что уже давно было в бестелесном существовании им забыто. Забыто, как и чувства вкуса, запахов и любого физического контакта.

Вынужденное бездействие, связанное с его заточением, а верней изоляцией в глубинах сознания Ареса, откуда он не мог выбраться из-за повреждения Руны Восприимчивости сосуда, обозляло Акхалы с каждым днём всё больше и больше. Он даже уже начинал дико выть на луну вместе с сущностью волка. Вместе с ним сидевшего в сыне короля оборотня.

Но наконец-то, промелькнул лучик надежды. И Акхалы буквально почувствовал свежий и нестерпимо манящий запах свободы.

Во время поединка Ареса с Бивальфом, когда его сосуду удалось на краткий миг временно активировать Руну Восприимчивости, Акхалы потеряв над собой контроль, чуть не бросился прочь через открывшуюся щель в дверях его темницы к новому сосуду.

Бифальф конечно был не так хорош, как сын короля оборотня и той перспективы на будущее развитие в боевых искусствах у него не было, как у Ареса. Но зато этот сосуд не был испорчен, ни Руной Тела, ни ещё одной сидевшей в нём сущностью волка.

Но Акхалы всё-таки смог совладать с охватившим его искушением, и не стал перемещаться в новое тело. А ведь в тот момент, когда Арес через Руну Восприимчивости вытягивал из Бивальфа, будоражившую того разум энергию мастера Животных, он мог попытаться перепрыгнуть в тело сына короля Южанских островов.

Как же Акхалы теперь радовался, что не поддался искушению покинуть свой сосуд. Немного, совсем чуть-чуть, еле-еле заметно, повреждение Руны Восприимчивости уменьшилось. Похоже, младший волшебник Ютиас был всё-таки прав. И со временем повреждённая Руна Тела сына короля оборотня восстановиться полностью. И вот тогда…

Акхалы умел ждать. Ждать терпеливо и, если это того стоило, очень долго. Но вот ждать, испытывая теперь различные чувства и эмоции, было для него в новинку. Хотя… Он просто всё это успел забыть и от всего этого отвыкнуть. И теперь предстояло научиться новому полному контролю над всеми этими чувствами и эмоциями. Научиться, не обращать на них внимание. И когда этого требовалось, полностью от них отказываться. А лучше всего, следовало научиться использовать все эти чувства и эмоции себе на пользу.

От внимания Полуночного генерала не ускользнуло, что его племянник сев на землю под деревом и скрестив ноги в позе Лотоса, погрузился в медитацию.

— Медитация, это, конечно хорошо. — Обратился он к Великому Мастеру Стихий, постаравшись при этом дать понять, что какие-либо ненужные задержки с началом поединка, неприемлемы. — Но может не стоит задерживаться с началом поединка. Мы вообще-то собирались покинуть вашу прекрасную школу Боевого Совершенства ещё до наступления ночи.

Великий Мастер Стихий знаком руки позвал подойти к ним наставника Боя. Сам он не спешил давать ответа и назначать срок начала поединка. Для начала следовало выяснить готов ли уже к этому поединку Арес, или нет?

Смерив приблизившегося к ним наставника Боя оценивающим взглядом, Полуночный генерал незаметно втянул носом воздух. Запоминая запах возможного врага. Он и запах Великого Мастера Стихий уже успел запомнить, так же, как и запахи попадавшихся им наставников монастыря.

Все эти запоминания запахов, конечно, не означали, что брать короля оборотня собирался воевать с монастырём Стихий. Просто так было заложено в его природу чистокровного оборотня.

Люди ведь тоже, по возможности, запоминали лица тех, с кем когда-либо пересекался их жизненный путь. И это называлось зрительная память. Будь у них такой же превосходный нюх, как у оборотней, то они наверняка держали бы в своей памяти не только зрительные образы, а ещё и запахи.

— Через сколько Арес будет готов к поединку? — Заданный главой монастыря вопрос, заставил наставника Боя понимающе посмотреть на гостей.

— Сколько ещё будет продолжаться медитация? И неужели она ему так необходима?

Полуночный генерал недовольно сверкнул глазами, на открыто проявившего нетерпение советника Орфа. Если, кому-то и стоило сейчас, высказывать недовольство, то это ему. Брату короля оборотня. Но никак не советнику.