Повелитель миров 3

— Слава богам! — Облегчённо выдохнул Гапериан. С благодарность он посмотрел на расстроившегося даже больше самого Краниоса Мишкена. — Ты прямо кудесник Мишкен. Смог так быстро приструнить этого ненасытного зверя.

Одарив брака недовольным взглядом, Краниос двинулся вслед, за довольно ухмылявшимся Гаперианом, который, как говориться — сделав своё дело, поспешил вслед за остальными. Тем более командиру корпуса «Дракон» не хотелось, чтобы своим недовольным ворчанием, гигант испортил ему наслаждение от так удачно провёрнутой при помощи брака, маленькой пакости.

Ну, а что тут такого. Ведь сколько уже можно придаваться плотским утехам, в то время как всем остальным приходиться в этих демонских Туманных болотах только об этом мечтать. Да и мечтать, если честно, и времени особенно-то и не было. Ведь вступив только в Туманные болота, их отряду только и приходилось что сражаться, да быть всё время на чеку, чтобы не оказаться перекусом одного из местных обитателей.

А то, что Краниос умудрился во всём этом кошмаре, найти себе пару для плотских утех (и довольно таки весьма и весьма обворожительную, привлекательную и страстную пару), немного бесило и вызывало даже ревность.

Бесило — из-за того, что гигант со своей любовницей, без всяких стеснений и скрытностей, придавались своим утехам, чуть ли не на глазах у всех остальных.

А вызывало ревность то — что обычно это сам Гапериан, всегда был в роли любовника. Завоевателя девичьих сердец и тел.

А здесь, в этих демонских Туманных болотах, его как будто кто-то проклял. Оставив в роли наблюдателя. Так что беситься и завидовать, командир корпуса «Дракон» имел сейчас полное право. Ведь по какой-то непонятной, странной и извращённой прихоти судьбы-злодейки, они сейчас буквально поменяли местами с Краниосом.

Не прошло и пяти минут, после того как отряд младшего волшебника и отряд чистокровных оборотней двинулся дальше в путь, после нападения каргила, всех заставило снова остановиться весьма странное поведение брака.

С радостным вскриком, подбежав к высоченному, высушенному, лишённому коры и листвы дереву, Мишкен крепко обнял лапами ствол и стал его целовать.

— Вот это тебя припекло! — Краниос ошарашено смотрел за происходящим. — Ты бы потерпел немного. Может вскоре попадётся по пути какая-нибудь, подходящая для тебя самочка. Нет, ну если тебе, конечно, невтерпёж… Только, смотри занозу себе не загони. Да и дупло выбирай по размеру. А-то застрянешь, а нам потом тебя выковыривать из дерева.

Ситуация и в самом деле была странной, а особенно сказанные на полном серьёзе последние слова наставления гиганта. Так что было не удивительным, что все подумали именно о том, про что и шла речь.

И только, похоже, что до Мишкена, дошло всё до последнего. Медленно отлипнув от дерева, брак, посмотрев на окружающих его друзей и союзников, всё пояснил.

— Это не то, о чём вы подумали. Просто на верхушке этого дерева я спасся от пронёсшегося по болотам бешенства и от всех тех тварей, которых это бешенство поразило.

— Теперь понятно, как тебе удалось избежать заражения. — Задрав голову, Ютиас прикинул высоту дерева. Было вообще странным и удивительным, как в Туманных болотах вообще смогло вырасти такое высоченное дерево. А ведь высота этого высушенного, но ещё крепкого исполина, достигала не меньше чем сорока метров.

Гапериан тоже осмотрел дерево, и о чём-то задумался. При этом он удивлённо стал смотреть то назад, туда, откуда они держали свой путь, то на древесного великана.

— Ты полон сюрпризов Мишкен. Как ты вообще умудрился сюда добраться? Ведь от нашего лагеря, где мы провели ночь и до этого дерева, расстояние ведь не малое!

— Да я и сам теперь не знаю, как здесь оказался? — Брак удивлённо почесал голову.

И как же в этот момент Арес понимал Мишкена. Да и как ему было того не понимать, когда для него самого сейчас было многое странным и непонятным.

Временами, в течение последнего часа у мальчишки происходили какие-то странные провалы в памяти. Создавалось такое ощущение, что куда-то девались целые временные отрезки происходящего. И по поводу этого волновался не только Арес, а иАкхалы. Ведь он тоже, вместе со своим сосудом, проходил через эти странные провалы в памяти и сознании.

Арес и Акхалы, вместе, одновременно, в одно и то же время, как будто отключались от всего происходящего вокруг. Отключались от зрительного, слухового и телесного восприятия. И, в то время как мальчишку это удивляло и немного озадачивало, повидавшую на своих веках, казалось бы — всё и вся, сущность из другого мира, это начинало пугать. Пугать из-за того, что Акхалы не понимал что происходит. Ведь такое вмешательство чего-то, или кого-то, в разум и сознание его сосуда, означало, что у Акхалы забирался контроль над тем, что принадлежало ему, и только — ему.

Но ладно бы только это. С этим ещё можно было как-то смириться и, в конце концов — справиться.

Однако, как смириться и справиться с тем, что этот кто-то или это что-то, могло влиять на самого Акхалы!