Повелитель мух. Наследники. Воришка Мартин

Нерешительно наклонилась она над горловиной и сунула язык в жгучее, сладостное зелье. Вдруг Лок рухнул на колени, подался вперед и, что-то приговаривая, оттолкнул ее так грубо, что она удивилась и присела на корточки, облизывая губы и отплевываясь. Лок уткнулся в сосуд и глотнул три раза кряду; но на третий раз он уже не добрался до поверхности меда, напиток ускользнул от него, так что он всосал только воздух, поперхнулся им и оглушительно, взахлеб, закашлялся. Потом он стал кататься по земле, мучительно пытаясь отдышаться. Фа тщетно попробовала добыть мед языком, после чего стала горько попрекать Лока. Умолкнув, она постояла мгновение, потом взяла сосуд и поднесла ко рту, в точности как это делали новые люди. Лок, глядя на ее лицо, прильнувшее к камню, засмеялся и попробовал втолковать ей, какой смешной у нее вид. Все ж он вовремя вспомнил про мед, вскочил на ноги и хотел оторвать от ее лица каменный сосуд. Но сосуд этот будто застрял, прилип, и, когда Лок рванул его вниз, ее лицо тоже поникло. Потом они тягали сосуд, каждый в свою сторону, и орали друг на друга. Лок услыхал свой собственный голос, пронзительный, громкий и неистовый. Он отпустил камень, прислушиваясь к этому новому своему голосу, и Фа откачнулась вместе с сосудом. Тут Лок увидал, что деревья плывут медленно, очень медленно, в сторону и кверху. Внутри его головы возникло великолепное видение, которое все поставило на свое место, и он попытался рассказать про это Фа, но она даже и слушать не желала. Потом пришла полная пустота, он только видел внутри головы, что уже глядел на это прежде, и его охватила неистовая злоба. Он настиг это видение голосом и услыхал себя, отторженного от Лока-внутреннего, услыхал, что смеется и крякает, как утка. Но одно главное слово было изначальным истоком видения, хотя само видение ушло, мгновенно исчезло. Лок постарался удержать хотя бы слово. Он перестал смеяться и с особенной торжественностью обратился к Фа, которая все стояла, припав лицом к каменному сосуду.

– Бревно! – сказал он. – Бревно!

Потом он вспомнил про мед и в негодовании рванул сосуд из рук Фа. Над горловиной сразу же всплыл ее багровый лик, она засмеялась и заговорила. Лок держал сосуд в точности так, как его совсем недавно держали новые люди, и мед тек ему на грудь. Он откинулся назад, изогнулся, и вот уже его лицо оказалось под сосудом и он исхитрился подставить рот прямо под струю. Фа заливалась звонким смехом. Она упала на землю, перекатилась и легла навзничь, взбрыкивая ногами. Лок и медовый огонь, который пылал в его нутре, неуклюже откликнулись на этот зов. Потом оба вспомнили про сосуд и опять тянули каждый к себе и ссорились. Фа удалось отхлебнуть глоток, но мед, как оказалось, загустел и уже никак не хотел течь. Лок выхватил у нее сосуд, тряхнул его, стукнул по нему кулаком, закричал, но меду внутри не осталось ни капли. Тогда Лок в ярости грохнул сосуд оземь, и он раскололся надвое, будто в издевательской ухмылке. Лок и Фа набросились на черепки, прильнули к ним, вылизывали и переворачивали, отыскивая, куда же подавался мед. Рев водопада захлестывал прогалину у Лока внутри головы. А деревья все ускоряли бег. Он проворно вскочил на ноги и сразу обнаружил, что земля так же опасна, как бревно. Он стукнул по пробегавшему дереву, чтоб его остановить, но через миг уже лежал на спине, и небо стремительно вращалось над ним. Он перевернулся и встал, сперва оторвав от земли крестец и покачиваясь, как новый человечек. А Фа, как бабочка с опаленными крылышками, все ползала вокруг кострища, густо усеянного золой. Она бормотала что-то невнятное про гиен. Лок вдруг почувствовал, что сила новых людей влилась в него. Он стал одним из них и был теперь всемогущ. На прогалине оставалось еще много веток и несгоревших бревен. Лок подбежал к бревну, которое лежало сбоку, и велел ему ползти. Он закричал:

– Э-эх! Э-эх! Э-эх!

Бревно скользило, как и деревья, только уж очень медленно. Лок все кричал, но бревно не убыстряло движения. Тогда он схватил ветку и стал бить ею бревно, еще и еще, как Танакиль била Лику. Внутри головы он увидал людей по бокам бревна, они волокли его, разинув рты. Он закричал на них, как кричал старик.