Повелитель мух. Наследники. Воришка Мартин

Отлог теперь изменился, как и все в мире. Туами изготовил изображение для старика, оно стояло возле утеса и глазело злобно. Они сразу увидали, как поспешно и яростно трудился он над этим изображением, потому что оно получилось расплывчатым и не таким завершенным, как те, которые они видели на прогалине. Это было грубое подобие мужчины. Руки и ноги напряженно согнулись, будто в прыжке, а сам он был весь красный, как недавно вода в реке. Голову покрывали встопорщенные волосы, как они топорщились у старика, когда тот свирепел или пугался. Вместо лица был глиняный ком, но окатанные камушки были на месте и глядели слепым взглядом. Когда работа была кончена, старик снял с шеи связку зубов, воткнул их в лицо этого нелепого подобия и присовокупил еще два больших кошачьих клыка, которые носил в ушах. В трещину на груди глиняного подобия была вогнана палка, а к палке привязана кожаная полоса; к другому концу полосы была привязана Танакиль.

Фа стала издавать звуки. То не были ни слова, ни взвизгивания. Она схватила палку и хотела ее выдернуть, но не могла, потому что тот конец, который Туами глубоко всадил в глину, был обернут мехом. Лок оттеснил Фа и рванул, но палка не поддавалась. Багровый свет соскальзывал с воды, а отлог был испещрен тенями, средь которых глиняное подобие таращило глаза и грозно щерило зубы.

– Вытаскивай!

Лок повис на палке всей тяжестью и почувствовал, что она гнется. Тогда он уперся обеими ногами в брюхоглиняного подобия и тянул, покуда мышцы не заболели от усилий. Сама гора будто сдвинулась с места, а подобие накренилось, так что руки его, казалось, сейчас схватят Лока. Потом палка выскочила из трещины и Лок, крепко сжимая ее, покатился по земле.

– Хватай!

Лок, пошатываясь, встал, поднял Танакиль на руки и вслед за Фа побежал по уступу. Тени подле долбленого бревна взвизгнули, а у завала раздался оглушительный грохот. Дерево сдвинулось с места, и бревна стали шагать, как великаньи ноги. У долбленого бревна женщина со сморщенным лицом отчаянно рвалась из рук Туами; наконец она высвободилась и побежала Локу наперерез. Все вокруг стремительно двигалось и визжало, всюду творилось что-то зловещее и непонятное; старик приближался по рушившимся бревнам. Он чем-то запустил в Фа. Охотники удерживали долбленое бревно под уступом, а огромная крона приплывшего дерева всей тяжестью веток и мокрой листвы пыталась уволочь их вслед за собой. Сытая женщина лежала в долбленом бревне, там же была и сморщенная женщина вместе с Танакиль. Старик кое-как взобрался на задний конец бревна. Ветки затрещали и проволоклись по скале с нестерпимым скрежетом. Фа сидела у воды, обхватив голову руками. И вдруг ветки коснулись и подхватили ее. Теперь она уплывала, плененная ими, все дальше и дальше, а долбленое бревно отделилось от уступа и устремилось прочь. Дерево развернулось по течению, а Фа понуро сидела средь веток. Лок опять залопотал. Он бегал взад и вперед по уступу. Но дерево не внимало ни мольбам, ни увещаниям. Оно неотвратимо плыло к водопаду и поворачивалось, покуда не очутилось на перекате. Вода уже перехлестывала через ствол, усиливала натиск, и вот уж корни перевалили за перекат. На миг дерево повисло в пустоте, подставив крону бурному течению. Комель вместе с корнями медленно опустился, а крона вздыбилась. Потом она беззвучно скользнула вперед и сгинула в водопаде.